Онлайн книга «Пока Париж спал»
|
– Мы отдадим вам наши пайки! – отчаянно выпаливаю я. – Прошу вас! – Ладно, ладно, дай мне пять минут. Я наблюдаю, как она аккуратно отстраняет своего спящего ребенка от груди и кладет его на софу. – Лорен, – говорит она младшему сыну. – Присмотри за сестрой, ладно? Мальчик кивает с серьезным лицом и садится рядом с младенцем. Я жду, пока мадам Дешам застегнет свою блузку. Когда я бегу вниз по лестнице, то слышу плач малыша. – Кажется, он очень голоден. Надеюсь, мне хватит молока. Она трогает свою грудь, будто проверяя содержимое. Грудь не кажется мне очень большой, и я гадаю, как ей удастся его накормить. Мама выходит из гостиной, у нее в руках плачущий младенец. – Мишлен. Merci. Ты сможешь помочь? – Не уверена. Я не знаю, хватит ли мне молока. Только что покормила своего, а я сама еще не ела сегодня. – Шарлотта, принеси немного хлеба и ту сардельку. И еще немного воды. Когда я возвращаюсь с припасами, мадам Дешам сидит в папином кресле и расстегивает пуговицы. Мама передает ей ребенка. Я смотрю, как мадам Дешам пододвигает его голову к полурасстегнутой блузке. Плач не прекращается, ребенок извивается и вырывается из рук. Она вытягивает руки и смотрит на его сморщенное от злости блестящее красное личико. Затем она поднимает одну грудь и засовывает сосок ему рот. Но ребенок отстраняется и кричит еще громче. Мадам Дешам вздыхает и смотрит на маму, вскинув бровь. – Да у вас тут настоящий упрямец, – говорит она. – Прошу вас, попытайтесь еще раз. Голос мамы дрожит от беспокойства. Я тоже напугана. Что, если мы не сможем его накормить? Он умрет? Мадам Дешам качает ребенка из стороны в сторону, и мне кажется, что она скоро сдастся. Затем, тихонько напевая, она пытается еще раз. Постепенно плач умолкает, его сменяет тихое причмокивание. Я чувствую облегчение и оборачиваюсь, чтобы улыбнуться маме, но та сосредоточенно смотрит на ребенка, прикусив губу. Уверена, она пытается решить, что делать дальше. – Мама, – шепотом говорю я. – Я пообещала ей наши пайки. Мама вздыхает, подходит к столу и достает конверт, который мы храним в верхнем ящике. Она достает талончики и передает их мадам Дешам. – Бедняжка. Наверное, его родителей арестовали. – Мадам Дешам смотрит на маму. – Не знаю. Мы нашли его на улице, на ступеньках старой пекарни. Она цокает языком: – На что только не приходится идти людям в наше время. Это просто ужасно. Мама кивает, не сводя глаз с мадам Дешам. – Вы могли бы взять его… ее? Я даже не знаю, какого он пола. Вы можете взять ребенка? – Нет! – резко отвечает она. – Я не могу так рисковать, у меня самой дома четверо детей. Затем она произносит уже мягче: – Что, если они его ищут? – Ребенка? – Мама хмуро смотрит на нее. – Зачем им искать его? Мадам Дешам говорит тише: – А что, если он еврей? Она трогает попу ребенка. – Кажется, ему давно не меняли пеленки. Насквозь мокрый. И бедняжка уже перестал есть. Он заснул, но я не думаю, что он насытился. Мама поворачивается на меня. – Шарлотта, принеси кухонное полотенце. Я поменяю ему подгузник. – Кухонное полотенце? – Да, оно должно подойти. Когда я возвращаюсь с кухонным полотенцем, мама сидит на диване, наклонившись вперед, и о чем-то шепчется с мадам Дешам. Я наблюдаю, как она аккуратно забирает у нее ребенка и кладет его на пол. Она раскрывает шерстяное покрывало, в которое он завернут. Под ним серая распашонка. Мама расстегивает пуговицы и снимает его. Кожа под ним кажется почти прозрачной – сквозь нее видно линии ребер. – Боже, как грязный. Нам надо его помыть. Она замолкает, вытирая липкую желтую субстанцию с его интимных мест. – Ему не делали обрезание. Она поворачивается к мадам Дешам. – Может, все-таки возьмете его? Пожалуйста. Мы могли бы вам помогать. – Нет, я же сказала. Не могу. Она делает паузу. – Почему бы вам его не взять? Шарлотта может вам помочь. – Мы не можем! – резко выпаливает мама. – Но мама, мы можем! – Нет, Шарлотта. Это не обсуждается. – Я могла бы сцеживать немного молока. – Голос Мадам Дешам звучит виновато. – А как насчет приюта? Я спотыкаюсь, когда вижу, как мама и мадам Дешам обмениваются взглядами. – Может, стоит его оставить его у дверей приюта? – Он погибнет через неделю, – буднично произносит мадам Дешам. Мама кивает. – Приюты сейчас – опасное место. Он уже истощен и очень слаб. Она снова поворачивается ко мне: – Сходи наполни теплой водой тазик для мытья на кухне. Я делаю, как мне велено. Тазик заполнен только на половину, когда мама входит в кухню с ребенком. – Я отправила Мишлен домой. Она нацедит немного молока. Это будет проще, чем пытаться достать коровье молоко, и, наверное, лучше для малыша. – Прошу тебя,! – Я стараюсь, чтобы мой голос не звучал умоляюще. – Разве мы не можем оставить его? Я тебе помогу. Ты покажешь мне, что делать. – Шарлотта, мы не можем. Ее глаза блестят, и я слышу нотку сожаления в ее голосе. – Разве ты не понимаешь, что как только они проведут связь между тобой и Жан-Люком, они придут прямиком сюда. Они могут отправить сюда гестапо. – Гестапо? Нет! – Да. Они будут опрашивать соседей. Я надеюсь, Мишлен нас не выдаст, но кто знает, на что способны люди под давлением. Она вздыхает. – Мы больше не в безопасности. Благодаря Жан-Люку. У меня по спине пробегают мурашки. Он подверг мою семью опасности. – Прости, мама. Что, если они пришлют сюда гестапо? Что, если нас арестуют? – Скажи ему, пусть выходит. Он должен научиться ухаживать за ребенком. Может начать с купания. – Жан-Люк, – шепчу я, приоткрыв дверь спальни. – Можешь выходить. Он выходит, еле передвигая ногами, потупив глаза. – Боже, Шарлотта, мне так жаль. Я не знал, куда еще мне идти. Я пытаюсь улыбнуться, но внутри меня все сжато в узел. Мысли о гестапо не покидают меня. – Его зовут Самюэль, – говорит Жан-Люк, смотря на меня. |