Онлайн книга «Собственность мажора»
|
Обернувшись, вижу как она карабкается в машину и велит маленькому Толику: — Двигайся… — Пошли… — тащу Никиту за руку. Меня начинает ощутимо колотить от холода, ведь выходя из дома я собиралась В КИНО! Дергаю ручку машины с другой стороны Нивы, но она не поддаётся. Убрав мою руку, Ник сам открывает дверь и, подхватив меня под локоть, помогает забраться в этот трактор. Двигаясь по сидению, срываю с рук мокрые варежки и стуча зубами объявляю: — Всем привет! Здрасти, дядь Валер! — Привет, Аленка, — отвечает муж Оксаны с водительского сиденья. — Привет, — лениво отвечает с переднего пассажирского их старший сын Костя. Меня окутывает прогретый печкой воздух салона. Как же я замерзла, боже ты мой! Дворники как безумные гоняют по лобовому стеклу снег. Повернувшись, жду пока Ник усядется в машину. По очереди постучав ботинками о заднее колесо, он снимает перчатки и энергично отряхивает ими перед своей куртки. Хватается ладонью за потолочную ручку и легким рывком приземляется рядом со мной. Суетимся с Оксаной, пытаясь расчистить ему место, потому что он занял собой половину заднего сиденья. Согнув ноги в коленях под углом девяносто градусов и широко их разведя, пригибает голову, пытаясь втиснуться и закрыть за собой дверь. Зажатая между ним и Оксаной, кусаю губы. Смотрю на него и чувствую себя виноватой. Может не стоило его тащить? Это как застрять в лифте, только движущемся. Сорвав с головы черную балаклаву, в которой выглядел, как настоящий головорез, Никита ерошит светлые волосы, в которых самый настоящий бардак. — Добрый вечер, — осматривает присутствующих, расстегивая горловину своей куртки. — Приветствую, — отзывается водитель, бросая на него любопытный взгляд через зеркало. Забросив руку, Ник кладет ее на мое плечо, прижимая меня к своему боку. От этого жеста у меня опять все плавится, но я даже не думаю сопротивляться. — Ну что, все на месте? — щёлкает радиоволны Дядя Валера. — Ага, — отзывается Костя с переднего сидения. — Поехали уже. Надоело. Машину встряхивает, и поначалу мне кажется, что на этом поездка закончится, но потом мы трогаемся с места, и это похоже на поездку в каком-то аттракционе, так нас трясет. Стягиваю с головы шапку и пытаюсь расстегнуть ворот шубы, но мои пальцы просто не гнутся. — Это что, так сейчас модно? — изумляется Оксана, глядя на мои волосы. — Да, — дую на свои пальцы и отшучиваюсь от больной темы, — а что, не похоже? — Дай сюда… — слышу над своим ухом, и моя рука оказывается в большой холодно ладони Баркова. Подняв лицо, смотрю на него, чувствуя, как в груди замирает сердце. Поднеся наши руки к губам, выпускает из себя поток горячего воздуха, а потом разминает мои пальцы и дует опять, опустив на меня глаза. — Еще… — шепчу одними губами, пристраивая голову на его плече. Уголок его губ ползет вверх. Я чувствую их на костяшках своих пальцев. Его губы теплые и мягкие. От этого щекочет под рёбрами. — А вас как величать, молодой человек? — вдруг спрашивает Оксана. Черт… Оторвав глаза от моего лица, Барков переводит их на Оксану и отвечает: — Никита. — Вы всегда девушек на шее носите? — шутливо интересуется она. — Обычно не ношу, — после небольшой паузы сдержанно отвечает он. Замолкает, кладя наши руки на свое бедро. Я точно знаю, что Оксана на этом ни за что не остановится. И сейчас я приблизительно начинаю понимать, что он имел в виду говоря о… дискомфорте и прочем. Я бы… черт, я бы очень удивилась, если бы сейчас он вдруг вступил с ней в развеселый диалог и начал швыряться анекдотами, как сделал бы любой нормальный коммуникабельный человек… — Ну, всегда первый раз бывает, — воодушевленно продолжает моя сестра. — Наверное, — отзывается Барков все в той же сдержанной манере. Смотрит в окно, становясь напряженным. Я чувствую его своим телом. Чувствую, как напряглись мышцы бедра под моей ладонью, когда он поерзал по сиденью, как напряглась рука, лежащая на моем плече… Я отчетливо понимаю, что более сложного ответа Оксана не получит от него ни при каких условиях. И воспримет это соответствующе. Решит, что он… высокомерный придурок, который хочет, чтобы его оставили в покое, потому что даже дураку понятно, что он не тугодум. Он из-за этого напрягся? Но ведь не все должны быть трепачами! Но я не сомневаюсь в том, что на месте Оксаны подумала бы так же… Повернув голову, смотрю на сестру. — Не наверное, а точно, — просвещает она. — А фамилия у вас есть? — Есть, — получает ответ Баркова. Если бы дело касалось только нас с ним двоих, клянусь, я бы закатила глаза. Оксана же смотрит на меня, слегка выгнув брови и как бы спрашивая “где ты его откопала?”. Я не хочу, чтобы она думала о нем так. — У него сегодня голова болит, — говорю ей, повернувшись к Нику. — Да? Опустив на меня глаза, бормочет: — Да, прям раскалывается. — И у меня раскалывается, — вру так, чтобы все слышали. — У-у-у… — тянет Оксана. — У вас эта, как ее… синхронизация? Улыбаюсь, возвращая голову на его плечо. Опустив подбородок, смотрит на меня в ответ. — Гиперсинхронизация, — отвечаю я, потому что взять на себя эту задачу Никита не собирается. Ни и ладно. Я могу за нас двоих. Он так близко, что я чувствую его дыхание у себя на лбу. Чувствую и неосознанно тянусь. К нему. Забывая о том, что мы “застряли в лифте”, и совсем даже не одни. Плотно сомкнутые серьезные губы на уровне моих глаз приоткрываются. Мои вслед делают то же самое. Наши пальцы сами собой сплетаются в замок на твердом как камень бедре, и мое дыхание становится чаще, потому что… я безумно хочу почувствовать его губы на своих… Хочу! И не только губы. Эти ощущения пронзают, как молния. Новые… влекущие за собой что-то большее, чем жажду поцелуев. Это… Господи, это возбуждение… Он чувствует так же? Его губы сжимаются в тонкую линию. Из его носа вырывается воздух, мышцы бедра каменеют… — А что такое си-н-хо-ни-за-ция? — картавя, требует маленький Толя. — Ликвидация различий между копиями данных, — рассеянно, но без единой запинки проговаривает Барков хриплым голосом. — Садись… — шепчу я. — Пять. |