Книга Черный горизонт. Красный туман, страница 40 – Томаш Колодзейчак

«Он вырвался из-под власти Черных, – понял вдруг Каетан. – Он живет под их давлением, окруженный их владениями, но на территории Дракона он от них независим: по крайней мере частично».

Эта мысль утешила Каетана: выходит, человек перед ним, хотя и старый, голодный и искалеченный, чувствовал хотя бы немного свободы, как реальной, так и внутренней, свободы разума. Но, похоже, чтобы достичь такого состояния, ему пришлось обезуметь. Только сумасшедший в стране йегеров может победить их.

– Ты служишь Дракону? Ты мастермайнд?

– Да-а… Да-а… – Снова улыбка. – Я играю, я считаю, я решаю. Ты пришел за уроком? Я учу. Хочешь?..

И вдруг замолчал, пал на колени, голос его изменился, шепот перешел в крик, голова ударила в землю.

– Не могу! – заорал. – Я слаб! Я глуп! Он не выбрал меня! Я не могу! Не знаю решения!

Он весь скорчился, сжался, принялся говорить сам с собой:

– Думай, думай! Реши! Нет, дурак, дурак, это не подходит. Нет, не подходит! Думай! Положи! Тут положи. – Голос его перешел в стон, тело охватила эпилептическая дрожь. Старик упал на бок, перевернулся на спину, трясся с раскинутыми руками, с согнутыми в коленях ногами, с взлохмаченными волосами. – Я не могу-у-у!

Каетан подскочил к нему, прижал к земле, прошептал гипнотические чары, попытался зондировать разум, но наткнулся на сильный барьер, на завесу из форм и цветов, что складывались в бесконечные плоскости, пульсирующие в собственном ритме, когда отдельные фрагменты изменяли цвет. Времени на более серьезные действия не было, он сумел только успокоить старика, вырвать его тело из эпилепсии, заставить говорить.

– Куда я должен идти? Хочу пройти к Дракону. Хочу его увидеть.

– Ты не можешь.

– Отчего?

– Ты не сдал. Не сложил. Не сосчитал… Как я, как я… – Каетан почувствовал, что старик снова уходит, сжал ментальную хватку, но так, чтобы не навредить человеку.

– Я могу. У меня есть разрешение, – солгал он. – Но куда мне идти? Каковы знаки?

– Хорошо, скажу, да. Иди. Сгинь. Иди. Сгинь. Возьми красный камень, он скажет.

– Какой красный камень?

– Мой глаз.

– Что?..

Пленник резко дернулся и, сложив пальцы правой руки словно коготь, изо всех сил ударил в затянутую шрамом часть лица. Кожа лопнула, потекла кровь. Что-то блеснуло в ране, а через миг оттуда высунулся маленький прозрачный шарик. Осветился изнутри пурпуром омывавшей его крови, отбросил на лицо старика пульсирующий «зайчик».

– Он возьмет и твои глаза, – сказал мастермайнд со странным спокойствием, а Каетан почувствовал чуждую магию.

Он знал их немало. Чары эльфов, перенесенные на Землю и конвертированные под местные основы. Иллюзии людей, добытые из столетий забытья и тщательно возобновляемые в новом мире, где до этого момента доминировала наука. Он узнал силу Ключа из мира карлика Хах-хона, сражался мечом из Гаротты, встречал другие расы и артефакты из многих Планов. Чувствовал и понимал проклятия балрогов – учился им, сражался с ними, имел опыт пребывания в черных аурах, от которых потом приходилось очищать организм.

Но такой он еще не встречал. Она едва задела его, заклятая в маленьком предмете, а он уже распробовал ее точность, четкость. Словно увидел небольшой фрагмент огромного, сложного оборудования, выстроенного для проведения сложных вычислений, деталь не больше одного рычажка или шестеренки. Но и она давала возможность увидеть силу и знание конструкторов.

Дракона.

Он слишком погрузился в эти размышления, слишком ослабил защиту и отрезал себя от внешних раздражителей. Черная пантера, что самостоятельно материализовалась рядом с ним, означала, что йегеры решились войти на чужую территорию.

– Спрячься! Уходи отсюда! – крикнул он старику, осторожно оглаживая его лицо, чтобы исцелить рану. – Убегай!

Но пустившись бегом, знал, что мастермайнд не покинет своего места, что едва лишь восстановит контроль над исказившимся разумом, снова склонится над игровой доской, чтобы в тысячный раз безрезультатно выполнить ход в игре, решить головоломку, которая даст ему право войти в мир Дракона. И именно такая картинка мелькнула перед глазами Каетана – йегеры приближаются к игровой доске, а старик встает у них на дороге, как Архимед – перед римской солдатней.

«Не трогайте моих кругов, – сказал тот. – Я решаю задачу».

«Не трогайте моей игры, – попросит мастермайнд. – Я решаю задачу».

Двое слуг логики и правил, разделенные столетиями. Конец их будет одним и тем же.

Гладий римлянина, короткий меч из стали, выкованный рабом – может, в Испании, может, в Галлии.

Йегерский палаш, вырезанный из японского обсидиана и укрепленный магией, изготовленный в одном из городов Геенны.

Конец один и тот же, но старик не будет награжден могилой, никто не прикажет похоронить его под сферой, вписанной в цилиндр. Его тело йегеры бросят своим зверям или сожрут сами. И это он, Каетан, будет причиной смерти мастермайнда, а потому он помолился, чтоб тяжесть греха не ослабила его боевых способностей. Не сейчас, не здесь.

Шарик в ладони стал двигаться, вырываться, но не настолько сильно, чтоб разжимать сомкнутые на нем пальцы. Скорее казалось, что показывает направление.

Так ли выглядела дорога адептов, ребятишек, привозимых йегерами в село? Их посылали вверх, к логову Дракона, а тут их встречали мастермайнды: полустражники, полумонахи. Тестировали кандидатов на службу и либо отсылали их назад, либо давали в руки шарик-проводник.

Лес был густым, гуще, чем должен быть, странно спутанный и темный, но между сухостоем и стволами вела четкая тропка, которую, похоже, недавно использовали: паутины на ней было немного.

В лесу таилось нечто странное, даже не опасное, а обращающее на себя внимание. Чем дальше Каетан продвигался на территорию Дракона, тем сильнее становилось это чувство. Наконец он остановился, сосредоточился. Присел, поднял листок, некоторое время внимательно его осматривал. Подошел к стволу ближайшей сосны, взглянул вверх – так, что увидел синеву неба между ветвями.

Нет, он не мог найти решение. Лес казался нормальным, Каетан чувствовал его пульс и ритм, пульсацию воды в стволах, крики птиц, шорох животных, что продирались сквозь чащу. И все же что-то тут было не так, что-то неуловимое, неестественное.

Он двинулся дальше. Сразу почувствовал дыхание черной силы, мощное, отчетливое, идущее из чащи справа. Он сдержал формирование энписов, но выпустил разведчиков. Метрах, может, в двухстах сбоку нашел гарь – большой пустой участок, выжженный в теле леса, землю, убитую до голой скалы мощными силами, словно бы ее испарили в один миг со всем, что там было. Да и саму скалу пересекали глубокие трещины, словно тут рылись стальные кабаны. Над этой дырой и внутри ее клубился жемчужный туман, эфирная аура, что порой сгущалась в свертки и полосы, органические формы, не напоминающие ни одно известное существо, то и дело распадающиеся в лоснящиеся ленты.