Книга Мастер третьего ранга, страница 144 – Дмитрий Коробкин

Монстр тяжело вздохнул, чешуйка отвалилась со спины, затем другая и спустя миг она уже осыпалась со всего уменьшающегося тела.

— Ну блин, Иван, — недовольно ударила кулачком по подлокотнику Настя, наблюдая за тем как мастер принимает свой нормальный облик, — Поломал мне всю игру.

— Не верьте ей, — прохрипел обретший нормальный вид Иван.

Он сомкнул веки и обессиленно опустился на колени Марье. Она проверила его пульс, попробовала температуру, заглянула под веко. Юра снял куртку и укрыл наставника.

— С ним все в порядке? — обеспокоенно обратился он к Марье.

— Я не знаю. Кажется, да.

За спиной послышался щелчок затвора. Юра обернулся и удивленно замер. Полынь с суровым лицом нацелила автомат ему в лоб.

— На подмостки выходит новый персонаж, — возликовала колдунья, поудобнее умостилась в кресле и с интересом стала наблюдать немую сцену.

— Полынь, — воздел от удивления брови Юра, — ты чего?

— Я должна, — пуская слезы из полынных глаз, всхлипнула она. — Тебя, Ивана, Марью.

— Что? — опешил парень.

— Убить. Ради сестер. Я должна.

— Как это им поможет?

— Можно я? — потянула руку Настя. — Можно, а? Я, я знаю!

— Заткнись, — не сводя взгляда с Юры, процедила лесавка.

— Полынь, — не унималась колдунья, — пожалуйста, начни с Ивана. Нет, лучше с Марьи, я ее все равно не знаю. Не жалко. Юра мне пока нужен, а потом можешь и его прихлопнуть, раз так угодно.

— Заткнись, сказала! — закричала нервно Полынь и навела ствол на нагло скалящуюся Настю.

Юра, уличив момент, повалил лесавку на пол и навалился всем весом на автомат. Но вопреки ожиданиям, Полынь не стала сопротивляться и бороться за оружие. Она раскинула руки и закрыла глаза.

— Убей меня, — попросила она нависшего над ней парня, не открывая глаз. — Иначе я убью вас.

— Ты с ума сошла? Что происходит? — разозлился он, беря на мушку недвижимую лесавку, — Отвечай!

— Убей меня, — повторила Полынь.

— Можно я быстренько объясню, за нее, да продолжим? — предложила колдунья.

— Ну?

— Еще в Криничном, я почуяла, как кукловод с кем-то налаживает контакт. Но тогда там так фонило магией, что я потеряла нить. Если честно, я всю дорогу подозревала, Веру, но когда она погибла, то казалось, вопрос отпал сам собой. И вот оно, ружье все-таки выстрелило.

— Зачем мы кукловоду? Что за бред?

— Понятия не имею, — пожала плечиками Настя. — Но скорей всего, эта нечисть, предложила Полыни, выгодную сделку, связанную с ее сестрами — лесавками в обмен на голову Влада и ваши жизни. Так?

— Так. — Вздохнула Полынь, и закрыла ладонями лицо.

— Но вот не задача, нашу подругу угораздило в тебя влюбиться, а кровь твоя, так вообще привязала ее к тебе навсегда. И все это время, она боролась с собой, пытаясь понять, что ей дороже: жизни сестер, или ты. И как видишь, она выбрала последнее. Решила пожертвовать только собой. Так?

Полынь молчала. Слышались только всхлипы из — под прижатых к лицу ладоней.

— Если бы она хотела, — весело покачала ножкой Настя, — Вы даже понять не успели, как лишились бы голов.

— Это все, правда? — обратился подмастерье к лесавке.

— Да. А теперь убей меня.

— Дурдом, — утер лицо Юра. — Встань с пола, почки простудишь, или что там у вас вместо них. Вставай, говорю!

Лесавка поднялась и, опустив голову, отошла в сторонку.

— Теперь к делу, — зевнула Настя. — С Иваном все в порядке. Обломчик вышел. Но я свое все равно получу, зря я за вами столько волочилась, что ли? Отдай мне те способности, что дают тебе руны силы. На твои врожденные, я не претендую.

— А если не отдам? — нахмурился Юра.

— Ну, — задумалась она. — Не знаю. Займусь пытками, например. Кого тебе жальче всех?

— Знаешь, что, иди ты в баню. У тебя своих сил хватает. Мои способности что, особенные какие-то?

— Угадал, — заулыбалась колдунья. — Я давно такие ищу. Но, если хочешь остаться магом, могу обменять их на любые другие, какие только пожелаешь. Просто дай то, что я хочу.

— Нет.

— Юра, услышь меня, — потерла шею колдунья. — Я устала. Мне бы отдохнуть, а еще вас пытать, если по-хорошему не договоримся. Давай сэкономим твое и мое время?

— Действительно, — хмыкнул Юра. — А давай я сейчас шарахну в тебя чем — нибудь мощным? Раз тебе нужны мои способности, так может они сильней твоих? Проверим, а?

— Ты не посмеешь, — напряглась колдунья, вжавшись в кресло. — Помнится, ты дал мне слово подмастерья, что не убьешь меня.

— Это тогда, у мотовоза? — почесал в затылке он. — Ты ведь его обманом вытянула.

— Тем не менее, слово не воробей.

— Так, то было слово подмастерья, — улыбнулся парень, материализуя в руке мощную, шаровую молнию. — А по твоим словам я вообще колдун. Знаешь, я рискну. Да и Иван говорил мол, подумай. И я вот, как раз подумал, — будто взвесил на руке гудящий яркий шар он, и прицелился в колдунью, — а ну ее к бесу эту Обитель!

— Юра, — удержал его от броска нежный голосок, — Не делай этого, постой.

— Осинка? — стал крутить он головой.

В зал, слепо смотря перед собой, удерживаясь за шерсть ведущего ее Грома, неуверенной походкой ступила Осинка.

— Как? — вскочила с кресла Настя. — Не может быть. Здесь столько крови. Юра, можешь забыть, о нашем разговоре, — заторопилась она. — Прощай!

— Стоять! — пригрозил подмастерье шаром. — Куда засобиралась?

Настя замерла на месте, а пес, огибая изувеченные трупы, подвел лесавку к парню.

— Гром, — кривилась Настя глядя на черного кобеля. — Вот куда ты сбежал. Предатель.

— Юра, где ты? — пыталась отыскать его Осинка.

— Я здесь, любимая, — взял он ее за руку, — Что с тобой?

— Кровь меня ослепляет, но теперь вижу, — ослепительно заулыбалась она, смотря ему в глаза. — Разреши воспользоваться твоим зрением.

— Конечно.

— Осмотрись, — попросила Осинка.

С ее глаз будто спала пелена, личико приобрело брезгливый вид. Осинка, зябко поежившись, обняла себя руками. Теперь она смогла увидеть зал, обстановку и всех присутствующих.

— Сколько же здесь крови, — кривилась она. — Не странно, что я совсем ослепла. Благодарю! — качнула головкой она своему поводырю, и Гром отошел в сторонку. — Ты, я так понимаю, Марья? — обратилась она к сидящей на забрызганном кровью полу мастерице. — Ты многих, моих детей обидела. Не бойся, я не собираюсь мстить.

Но Марья расслабляться не собиралась, ее действительно пугала та мощь, что исходила от сущности, что крылась за обликом лесавки несравненной красоты. Она неосознанно, крепче прижала к себе, стонущего, бессознательного Ивана.