Книга Мастер третьего ранга, страница 84 – Дмитрий Коробкин

— Кого ты там искать собрался? — спросил выходящий из мрака наставник.

За ним вышел и Гром. Пес остановился, завидев котенка, и вытянул шею.

Рыжик весь вспушился, выгнул спинку и зашипел. Вера прикрыла котенка рукой.

— Гром, — позвал Иван, выключая электрический фонарик. — Не обижай маленьких, — погрозил он пальцем. — Девочки, сразу пресеку нытье. С собой мы его не возьмем. Оставим еды, воды, и все.

Пес обошел костер, и приблизился к Вере.

Котенок стал шипеть сильней, и выпустил когти, от чего ойкнула колдунья.

— Вань, убери пса, пожалуйста, — испуганно попросила она.

Гром повернул голову на один бок, присмотрелся, скульнул, повернул на другой, принюхался и гавкнул.

Котенок рванул в темноту.

Гром, тут же прыгнул за ним, едва не свалив испугавшуюся колдунью, и походя, чуть не сшиб ругающуюся Настю.

Из темноты раздавалось мяуканье, шипение и надрывный лай.

Иван, ругаясь, включил фонарь и бросился за ним. Вслед побежали Юра и колдуньи.

Пес загнал котенка в угол, настойчиво лаял, и грозно наступал.

Иван не успел добежать до пса как раздался визг.

— Не надо — не надо! — кричал детский голосок. — Дяденька спаси! Забери собаку!

— Что за черт, — опешил Иван. — Гром, фу!

Но пес сам отступил от угла. В тусклом свете полу — разряженного фонарика, удивленным взорам открылась маленькая, голая девочка. Она в страхе забилась в угол и закрывалась маленькими ручонками, зажмурив единственный глаз.

Юра присмотрелся и остолбенел. Рыжая, малышка. Прямо как та из видения. Только эти страшные шрамы…

— Ваня, — не веря глазам дернул подмастерье наставника за куртку. — Это она. Из видения. Но как?

Раскрыв истинную сущность котенка, пес решил, что его дело сделано и отправился к костру.

— Ты кто? — спросил обалдевший мастер.

— Кошка, — всхлипывая, ответила девочка. — Не обижайте меня, пожалуйста, — стала плакать она. — Я хотела кушать. Я только хотела кушать и все. Я давно не ела. Не обижайте меня, я сейчас уйду. Можно я уйду?

Вера бросилась к девочке. Иван попытался ее остановить, но она его просто оттолкнула.

— Куда ты глупенькая, — присела перед малышкой колдунья. — Идем, с нами. Мы тебя не обидим. Покушаешь еще. Еще кушать хочешь?

— Хочу, — дрожа ответила она. — А собака?

— Он тебя больше не тронет. Он хороший.

— Я боюсь.

— Не бойся, — протянула она руки.

Девочка нерешительно подошла к ней, а после бросилась ей в объятья и стала плакать. Она плакала так горько, что у мастера сжалось сердце, а парень вовсе отвернулся, крепко зажмурив глаза.

Когда они вернулись к костру, пса не было. Но Иван за него не беспокоился. Он мог постоять за себя, а если что, залает, и он будет знать, куда идти со стволом наперевес.

Юра грохотал в доме, занимаясь поиском подходящей одежки для ребенка. Но ребенка ли? Как же чуткая Полынь ее не распознала? Да и если девочка не то, что кажется, лесавка ее выведет на чистую воду.

Девушки провели девочку к костру, подкинули дров, и стали ее кормить.

— Сразу много не давайте, — окликнул их Иван. — Воды ей побольше. Не то плохо станет.

Он подошел к лесавке. Полынь, свернувшись калачиком, спала у самого огня.

— Полынь, — позвал он.

Лесавка что-то простонала и лишь сильней сжалась.

— Эй, полынь, — легонько качнул он ее за плечо.

Камзол был влажным от пота.

Он развернул ее. Девушка была покрыта испариной. У лесавки был жар, она стонала и что-то бормотала. Полынь была в бреду.

— Только не это, — испугался мастер, и закатал ее изорванную штанину.

Три раны от когтей некрофага разбухли и буквально вывернулись плотью наружу. Порезы были заполнены гноем, нога опухла и покраснела. Началось заражение.

— Ну что же ты дурочка, — застонал он. — Не человек — не человек. Вера, скорей сюда!

— Ваня, — открыла, затуманенные глаза Полынь. — Мне плохо. Холодно. Х — х — холодно, — задрожала она, и снова сомкнула веки.

— Что, — подбежала колдунья и увидела опухшую ногу воительницы. — Господи, как же это? Она же…

— Что делать? — воскликнул Иван.

— Я не знаю, — растерялась она. — Заражение у нее.

— Сам вижу, — разозлился мастер. — Это все что ты можешь сказать?

— Тряпки, бинты нужны, — собралась она, — Вода холодная. Антибиотики. Капельница. Вакцина. Я не знаю, Вань, была бы она человеком.

— Она человечнее всех нас вместе взятых, — зло прорычал он. — Присматривай за ней, я за водой. Настя ищи все лекарства, что есть. Ну что за гадство… — ругался он, исчезая в темноте.

Девочка, откусывая от малосольного огурца, подошла и присела рядом с Верой.

— Тетя умирает? — грустно спросила она, и провела ладошкой над лесавкой. — Тетя эльф? — удивилась она. — А эльфы разве умирают?

— Все, когда — нибудь умирают, — горько ответила Вера, но сразу же спохватилась. — Но ей мы умереть не дадим. Кто такой эльф?

— Она, — указала девочка на Полынь. — Мама мне читала о них. У нее была древняя книга, про эльфов, гномов, и охотников на злых чудищ. — Она снова провела над лесавкой рукой. — Она пустая. Почти нет энергии. Очень мало.

— Ты одаренная?

— Угу, — качнула головкой она. — Ты и та тетя, — указала девочка на копающуюся в рюкзаках Настю. — Колдуньи. А дяди кто? Они странные.

— Они, как раз охотники на злых чудовищ, — ответила Вера и стала подгонять Настю: — Давай скорей, что ты копаешься? Бери все, — она посмотрела на изувеченную девочку. — Дяди мастера. Слышала про таких?

— Да, — обрадовалась, та. — Мой папа, был мастером. Только он умер, когда я была совсем маленькая. Я тоже буду как он, когда выросту.

— Как тебя зовут?

— Кошка, — улыбнулась девочка, но от увечий улыбка была жуткой.

— Не прозвище. Имя.

— Екатерина Найденова. Дочь мастера Алексея Найденова и колдуньи Анны Приблудной.

— Ого, — уважительно воскликнула Вера. — Тогда точно быть тебе великим мастером с такими то генами. — Она погладила несчастную сироту по рыжей головке.

Ивана долго не было, но вернулся он с двумя ведрами холодной воды. Колдуньи вовсю работали над раной бесчувственной лесавки. Настя почистила и зашивала второй порез, пока Вера делала пассы руками и что-то бубнила себе под нос.

Юра сидел по другую сторону костра, и наигрывал девочке веселую мелодию на своей свирели.