Онлайн книга «Повести и рассказы»
|
Вот раз собираются старики на базар в большое село и думают: как им быть? Кто им щи сварит и кашу сготовит, кто корову напоит и подоит, кто курам проса даст и на насест их загонит? А Дуня им говорит: – Кто ж, как не я! Я и щи сварю и кашу напарю, я и корову из стада встречу и на ночь ее обряжу, я и кур угомоню, я и в избе приберу, я и сено поворошу, пока вёдро стоит во дворе. – Да ты мала еще, внученька, – говорит ей бабушка, – семь годов всего сроку тебе! – Семь – не два, бабушка, семь – это много. Я управлюсь! Уехали дедушка с бабушкой на базар, а к вечеру воротились. Видят они, и правда: в избе прибрано, пища сготовлена, на дворе порядок, скотина и птица сытые, сено просушено, плетень починен (дедушка-то два лета собирался его починить), вокруг колодезного сруба песком посыпано – наработано столько, что словно тут четверо было. Глядят старик со старухой на свою внучку и думают: жить им теперь да радоваться! Однако недолго пришлось бабушке радоваться на внучку: заболела бабушка и померла. Остался старик один с Дуней. Трудно было дедушке одному остаться на старости лет. Вот живут они одни, без бабушки. Дуня ублажает дедушку и всякую работу в хозяйстве справляет одна; хоть мала была, да ведь прилежна. Случилось дедушке в город поехать, надобность пришла. По дороге он нагнал богатого соседа, тот тоже в город ехал. Поехали они вместе. Ехали-ехали, и ночь, наступила. Богатый сосед и бедный Дунин дедушка увидели огонек в придорожной избе и постучались в ворота. Стали они на ночлег, распрягли лошадей; у Дуниного дедушки-то была кобыла, а у богатого мужика мерин. Ночью дедушкина лошадь родила жеребенка, а жеребенок несмышленый, отвалился он от матери и очутился под телегой того богатого мужика. Проснулся утром богатый. – Гляди-ко, сосед, – говорит он старику, – у меня мерин жеребенка ночью родил! – Как можно! – дедушка говорит. – В камень просо не сеют, а мерин жеребят не рожает! Это моя кобыла принесла. А богатый сосед: – Нет, – говорит, – это мой жеребенок! Кабы твоя кобыла принесла, жеребенок-то и был бы возле нее! А то ишь где – под моей телегой! Заспорили они, а спору конца нету: у бедного правда, а у богатого выгода, один другому не уступает. Приехали они в город. В том городе в те времена царь жил. А царь тот был самый богатый человек во всем царстве, он считал себя самым умным человеком и любил судить-рядить своих подданных. Вот пришли богатый и бедный к царю-судье. Дунин дедушка и жалуется царю: – Не отдает мне богатый жеребенка, говорит-де жеребенка мерин родил! А царю-судье что за дело до правды: он и так и этак мог рассудить, да ему сперва потешиться захотелось. И он сказал: – Вот четыре загадки вам – кто решит, тот и жеребенка получит: «Что всего на свете сильней и быстрей?», «А что всего на свете жирней?», а еще «Что всего мягче и что всего милее?». Дал им царь сроку три дня, а на четвертый день чтоб ответ был. А пока суд да дело, царь велел оставить у себя во дворе и дедушкину лошадь с жеребенком и телегой и мерина богатого мужика: пусть и бедный и богатый пешими живут, пока их царь не рассудит. Пошли богатый и бедный домой. Богатый думает: пустое, дескать, царь загадал, я отгадку знаю. А бедный горюет: не знает он отгадки. Дуня встретила дедушку и спрашивает: – О ком ты, дедушка, скучаешь? О бабушке? Так ведь я с тобой осталась! Рассказал дедушка внучке, как дело было, и заплакал: жалко ему жеребенка. – А еще, – дедушка говорит, – царь загадки загадал, а я отгадки не знаю. Где уж мне их отгадать! – А скажи, дедушка, каковы загадки? Не умнее они ума. Дедушка сказал загадки. Дуня послушала и говорит в ответ: – Поедешь к царю и скажешь: сильнее и быстрее всего на свете ветер; жирнее всего – земля: что ни растет на ней, что ни живет – всех она питает; а мягче всего на свете руки, дедушка: на что человек ни ляжет, все руку под голову кладет; а милее сна ничего на свете не бывает, дедушка. Через три дня пришли к царю-судье Дунин дедушка и его богатый сосед. Богатый и говорит царю: – Хоть и мудрые твои загадки, государь наш судья, а я их сразу отгадал: сильнее и быстрее всего – так это каряя кобыла из вашей конюшни: коли кнутом ее ударить, так она зайца догонит. А жирнее всего – так это тоже ваш рябой боров: он такой жирный стал, что давно на ноги не поднимается. А мягче всего ваша пуховая перина, на которой вы почиваете. А милее всего ваш сынок Никитушка! Послушал царь-судья – и к старику бедняку: – А ты что скажешь? Принес отгадку или нет? Старик и отвечает, как внучка его научила. Отвечает, а сам боится: должно быть, не так он отгадывает; должно быть, богатый сосед правильно сказал. Царь-судья выслушал и спрашивает: – Сам ты придумал ответ иль научил тебя кто? Старик правду говорит: – Да где ж мне самому-то, царь-судья! Внучка у меня есть, таково смышленая да умелая, она и научила меня. Царю любопытно стало, да и забавно, а делать ему все равно нечего. – Коли умна твоя внучка, – говорит царь-судья, – и на дело умелая, отнеси ей вот эту ниточку шелковую. Пусть она соткет мне полотенце узорчатое, и чтоб к утру готово было. Слыхал иль нет? – Слышу, слышу! – отвечает дедушка царю. – Аль я уж бестолковый такой! Спрятал он ниточку за пазуху и пошел домой. Идет, а сам робеет: где уж тут из одной нитки целое полотенце соткать – того и Дунюшка не сумеет… Да к утру, еще и с узорами! Выслушала Дуня своего деда и говорит: – Не кручинься, дедушка, это не беда еще! Взяла она веник, отломила от него прутик, подала дедушке – и сказала: – Пойди к царю-судье этому и скажи ему: пусть найдет он такого мастера, который сделает из этого прутика кросны, чтобы было мне на чем полотенце ткать. Пошел старик опять к царю. Идет, а сам другой беды ждет, другой задачи, на которую и ума у Дунюшки не хватит. Так оно и вышло. Дал царь старику полтораста яиц и велел, чтобы стариковская внучка к завтрашнему дню полтораста цыплят вывела. Вернулся дед ко двору. – Одна беда не ушла, – говорит, – другая явилась. И рассказал он внучке новую царскую задачу. А Дуня ему в ответ: – И это еще не беда, дедушка! Взяла она яйца, испекла их и к ужину подала. А на другой день говорит: – Ступай, дедушка, сызнова к царю. Скажи ему, чтобы прислал он цыплятам на корм однодневного пшена; пусть в один день поле вспашут, просом засеют, созреть дадут, а потом сожнут да обмолотят, провеют и обрушат. Скажи царю: цыплята другого пшена не клюют, того гляди помрут. |