Права она была в тот день в карете, когда отвергла Керналиона. Он просто запутался в своих чувствах. Никакая это не любовь и не было ее никогда.
Просто ему было интересно.
Сердце неприятно сжалось внутри, она ускорила шаг.
Пошло оно все! И попаданство это и герцог!
Дамб резко развернулась посреди улицы и направилась в другую сторону, в банк. Коротко позвонила Степану и сообщила, что временно переведет все свои деньги на его счет, закрыла все свои, и на имя Эйрики и на имя Эйрикура, и пошла домой.
Накормила Занефира, взяла с собой документы и решительно шагнула в открытый Кифеном портал.
- Степа! Выручай! Мне срочно нужно как-нибудь задокументировать свою смерть! - почти налетев на вампира, протараторила Эрика. Дамб судорожно пыталась всунуть свои подушные грамоты Кифену, продолжая говорить.
Занефир непонимающе смотрел на маму, он не хотел чтобы она умирала!
Граф тяжко вздохнул и положил руки Оле на плечи. Ее била мелкая дрожь от волнения, а глаза блестели.
- И тебе здравствуй. - смиренно молвил Степан. - Давай сначала присядем, а потом спокойно поговорим, да? Смотри, как сына испугала. - Эрика перевела взгляд на Зефира, готового вот-вот расплакаться, ведь его мама собралась умирать.
Задокументировано! Даже слово такое страшное, что еще больше жути на драконенка нагнало.
“Мама, ты правда умрешь?” - подрагивающим голосочком раздалось в голове и сердце сбилось с ритма.
Эрика присела, взяла лицо мальчика в свои руки и проникновенно заглянула в глаза.
- Ну конечно же нет, мама будет жить вместе со своим Занефиром долго-долго!
“Ты врешь! Веце говорил, что мама заболела! Значит, теперь ты умрешь!” - дальнейшая речь слилась в протяжное звонкое “Уаааа!”. Мальчик горько зарыдал, и рев звучал не только у Эрики в голове.
Олимпиада крепко обняла сына. Как же ей стыдно, вместо того, чтобы посвятить себя своему ребенку, она строила воздушные замки о жизни с Керналионом, который в итоге оказался тем еще гадом!
А ведь она даже не может предположить, сколько лет проживет, а тратила время на того козла!
- Прости мамочку, Зефир! Мама всегда будет рядом! - вторя сыну, заревела Эрика. - Мама никогда тебя не бросит! - вина терзала душу, а осадок от неприятных событий дня превращал маленькую проблему в глазах Эрики в настоящий конец света.
Ну как тут не расплакаться?
Как только она умрет, Зефир останется совсем один, кто о нем позаботится, кто отведет утром в садик, кто станет воровать для него магию?
На что же она обрекла его своими необдуманными поступками!
- О Господи…- простонал Кифен, глядя на маленькую драму семейства Дамб. - Веце, срочно сюда! - проговорил он уже в артефакт.
Полукровка тоже не знал, что делать с женскими и детскими слезами, поэтому они позвали Свету. Но Света в прошлом своем была девушкой и потому имела тонкую душевную организацию. Пока пыталась успокоить Эрику и Заира - вникла в суть трагедии и тоже прослезилась.
И теперь Веце и Кифен стояли и встревоженно наблюдали за тремя горько рыдающими.
Света сочувствовала Оле, Оля извинялась перед сыном, Зефир отказывался верить матери и каждый раз брал новую ноту в громком завывающем “Ааууу” и “Ууааа”, так, что уши закладывало.
- Успокоились, наконец? - спросил Степан спустя полчаса, когда голоса стихли и лишь изредка раздавались почти беззвучные всхлипы Занефира.
- Да. - скомкано выдавила Эрика осипшим голосом, утирая рукавом Зефиру слезы. Кифен человек широкой души, за что Эрика ему безмерно благодарна.
- Да что ты понимаешь, сухарь! - оскорбилась словами мужчины Света, звучно шмыгая носом. Вампирюга бесчувственный, у Эрики такое горе, а он...
- Ну да, куда мне, древнему, до вас. - всплеснул руками Степан.
- Ты! Ты...бессердечный! - вспыхнула Света, - Черствяк! Эгоист! Педант! Мизантроп!!! - и выскочила из комнаты, хлопнув дверьми. Двери громко ударились о косяк, отлетели к стене и сломались, наполовину отрываясь от петель.
- Вот поэтому герцог и ссылает переселенцев куда подальше и до нормальной работы не допускает. - осуждающе сказал Веце, испепеляя испорченные двери магией.
- Нет, ну ты слышала, Оля? Я, оказывается, эгоист и мизантроп! Вот и подбирай потом бедняжек-переселенцев на улице. - возмутился Кифен, вытаскивая из пространственного кармана пирог и печенье.
Зефир тут же отлепил заплаканное лицо от материнского плеча, поднял покрасневшие глазки на вампира и показал пальчиком на еду, всем видом крича “Хочу!”.
Эрика чуть улыбнулась, с Светой она в корне не согласна.
Кифен, он же вообще золотой человек! Ну правда!
Именно за таких надо замуж выходить - и добрый, и понимающий, и щедрый, а какой внимательный! Он же целую детскую площадку в саду построил только ради Зефира, ей лекарство просто так делает, Заиру книги для чтения купил и учит ребенка зельеварству.
Ну разве не идеальный мужчина?
Вампир, конечно, но кто без минусов? Сейчас такие времена, что все вокруг немножко вампиры, так что это ничего страшного.
- Спасибо. - искренне сказала Эрика, сидя в кресле с Занефиром на коленях. - Ты нам так помогаешь, не знаю даже как тебя отблагодарить. - Кифен добродушно хмыкнул и поставил бокал с кровью на столик.
- Брось, Оля, я же от чистого сердца. Расскажи лучше, что у тебя случилось. - дракончик напрягся, превратившись в комок оголенных нервов и встревоженно забегал глазками от мамы к графу.
Ах, про что же они будут говорить? Мама же больше не скажет, что умрет?
- Я думаю он может неправильно меня понять, так что давай поговорим наедине? - сказала Эрика, поглаживая сына по голове.
Вернулся Веце, чтобы забрать Занефира, но тот отказывался уходить, до тех пор, пока Степан торжественно не поклялся защищать его маму и обязательно вылечить её, чтобы она могла еще очень долго жить рядом с Зефиром.
Глава 8
- Оля, ты понимаешь, о чем говоришь? - осуждающе проговорил Кифен. - Одно дело обижаться и мстить, но другое дело мстить себе во вред. - вампир знал, что вести конструктивный диалог с Ибениром не просто, а Олимпиада вообще к дракону, бедняжка, на всю жизнь привязана.
Но из-за семейного конфликта идти и лишать себя запасного круга - второй личности, не разумно. Степан понимал, такое случается - Оля в этом мире меньше года, и хоть и кажется, что полностью освоилась, все еще не смирилась со всеми реалиями. Потому и бросается опрометью из крайности в крайность.
- Это никак мне не навредит. - заотрицала Эрика. Ну и не будет больше Эйрики Дамб, останется только Эйрикур, не велика беда. Все равно ей в мужском обличье во много раз проще живется.
