Книга Археолог. Начало, страница 73 – Миродар Госс

Она рвалась всё быстрее и быстрее так, что движения стали смазанными. Душа Ровальда ещё не научилась воспринимать столь высокую скорость. Нейро-цепи не наращены. Вдруг, поняв тщетность попыток, неронка успокоилась. Пальцы чужака ей было не разогнуть. Она напрягла мышцы, что-то внутри крутилось, повизгивая, скрипели конструкции её тела, что-то лопнуло, и рука безвольно упала. Сорвала тросы сухожилий.

— Это вы убили жителей? Не рыпайся, скоро привыкнешь. — Смаковал любимую фразу Седьмого Ровальд.

— Кто ты? — Проигнорировала вопрос неронка.

— Вопросы тут задаю я.

В тот же миг на шее девушки что-то натянулось, по мелким металлическим горловым пластинам пошли трещины.

— Хорошо, хорошо! Скажу! Всё что знаю! — Она хитро улыбнулась. — Если бы ты мог выжить.

На Ровальда накинулись десятки странных воинов, удары разносили в щебень окружающую обстановку. Соседний дом рухнул окончательно. Эти противники совершенно невидимы. Мир стал напоминать акварельную картину, как от мазков художника. По экрану бегали пиксели, ничто не могло быть распознано.

— Вы слишком высокого о себе мнения. — Сказал Ровальд, и шея кибер-девушки хрустнула. — Ещё? Будет ещё.

Шея сдавливалась медленно, но уверенно. Физическое воздействие по доспеху бесполезно. Девушка бегала глазами, пытаясь разжать хватку чужака оставшейся рукой, и обречённо глянула на повисшую.

— Твоя взяла, тесионец.

— Тесионец?

— А что, нет? — Удивилась неронка.

— Нет.

Глаза её округлились, внутри электронного зрачка срослись механизмы, сделав их шестиугольными, а потом ромбовидными. Углы вновь размножились, сделав зрачки совершенно круглыми, человеческими.

— Независимый! Будь ты проклят ЧерноБогом! Ты ничего не узнаешь!.. — Шея девушки хрустнула в последний раз, глаза взорвались маленькой вспышкой, как две перегоревшие лампочки. Осколки глаз текли по щекам киборга, словно слёзы.

Рядом стояли трое неронов. Взгляды прикованы к погибшей.

— Лира…

Но Ровальд уже взял за шею второго. Металл натягивался, затем непроизвольно крякнул, лопаясь, пошли новые трещины.

Другой удрал, крикнув:

— Тебе воздастся, Независимый! Я тебя запомнил.

Рыцарь проводил лицом-крестовиной за удирающим и повернулся к схваченному.

Третьего и след простыл.

— Лира? А люди, которых вы убили? Их жизни ничего не стоят, а?

Шея натужно завыла в скрипах, покрываясь сколами, киборг завыл чужим робо-голосом. От человеческого в нём осталось немного, губы да нос со щеками, всё остальное имитация. Фальшивые глаза, фальшивые брови, кожа. Вместо волос проволока.

— Независимый… — Похрипел схваченный.

Вдалеке прозвучал визг Геи.

— Вот она, человечина. Ха! — Третий, тихо смывшийся, вернулся с Геей. Она точно так же висела на вытянутой руке нерона, как Лира.

— Седьмой! — Крикнул внутри себя Ровальд.

Воздух дрогнул. Ветер начал раздуваться во все стороны, разгоняя и гася избалованное пламя. Ураган усиливался. Нарастающий вой двигателей приближался.

Что-то мелькнуло за спиной похитителя. Гея брыкалась, покрикивая, от того, ей оттягивали волосы, норовя содрать скальп. Но он уже здесь. Эсхельмад.

Под невероятными раздувами ветра, похититель обернулся, и проволока на его голове стала выпрямляться и скручиваться под действием невидимых магнитных сил старого космического корабля.

Похититель от удивления, затараторил:

— Жнец Чернобога?!

Похититель отпустил девушку и встал на колени, молясь в приступе странной болезни. Глаза закатил за веки, оставив белки, поднял руки к небу:

— О великий всемилостивый, о да обнови сию землю, да плоть нашу, помоги превзойти бренность бытия!

Из Эсхельмада открылся грузовой отсек, оттуда выглянул андроид. Миниган раскрутился, и растрелял верующего.

Нерон, который всё это время висел на вытянутой руке Ровальда смотрел ошарашенными глазами, и хотел что-то вымолвить, но губы его глючили, повторяя одно и тоже движение раз за разом.

Эсхельмад покинул поверхность. Звук двигателей становился тише, пока совсем не смолк.

— Как ты смог подчинить Жнеца?

— Подчинить? Ты видел голубую вспышку в небе? — Мир не должен знать, что в этой борьбе, Независимый оказался настолько хрупким, что посмел умереть. Если это узнают, у неронов появится уверенность, что его можно уничтожить. Поэтому, никто и никогда не должен узнать, что он потерял тело.

— О нет… Так нельзя. Это не по правилам. Так нельзя играть! — В этот момент лицо нерона поразила кривая усмешка и оно застыло. Живыми остались лишь глаза, которые всё так же в страхе, бегали.

— Что ты сказал?

— Игр… Иг… — Нерон пытался пошевелить губами, но не мог. Лицо не подчинялось.

— Понятно. — Ровальд поднял нерона ещё выше. Тот уцепился за руку доспеха, умоляя не делать этого.

— Почему ты не ломаешься? Все ломаются, а ты нет. Почему? — Заговорило чужим голосом лицо киборга.

— У меня немного вопросов. Ответишь, я тебя отпущу.

Нерон замолчал, превратившись во внимание.

— Откуда вылезли?

— Два прохода. Один на востоке, второй дальше по тропе.

— Зачем вы забрали всех людей?

— Для жатвы.

— Что такое жатва?

— Все отказавшиеся от предложения нашего повелителя подлежат вивисекции. — Глаза были полны паники, но рот считал иначе.

— Это не ты говоришь?

Нерон, как мог, закивал.

— С тобой говорю я. Властитель Отелена и Проклятых Земель, всей южной части империи Нерон.

— А, Чёрный Жрец. В прошлый раз ты был не очень разговорчив.

Глаза несчастного бегали всё быстрее. Он не знал куда деться, боясь, что его раздавят в любую секунду, а рот ожил и через него общался сам Черный Жрец. Он между молотком и наковальней. От него уже ничего не зависело.

— Ты думаешь, что костюм Стража тебя спасёт? Ты думаешь, что Тесио поможет? Они вот-вот свалят, оставив вас наедине с нами. И навеки будешь захлопнут с нами, в одной ловушке. А ключик к тебе подберём.

— Что ещё скажешь?

— Наслаждайся своей властью. Я-то знаю, она опьяняет. Земли Незванных последнее место, где ты мог похвастаться своей силой. Сначала я тебя познакомлю с инквизиторами. Потом тебя будут жрать Псы, затем, скормлю нашим мета-зверям. Напоследок, если вдруг доберёшься до земель Нерона, ты встретишься с моей личной армией. Я расщеплю твоё сознание на мельчайшие кусочки, заставлю мучится каждую твою частичку.