Книга Леди маскарада, страница 44 – Джиллиан Хантер

— Ты кого-то ждешь? — спросил Себастьян.

— У меня лекарство для ее милости. Я стучал, но никого нет дома.

— Лекарство? — Себастьян забрал у него мешочек и вынул из него пузырек с зеленой жидкостью, какой-то странной на вид.

— Это снадобье для улучшения кровообращения, — поморщившись, объяснил мальчик. — Только не уроните его, пожалуйста. Оно, правда, неважно пахнет. Его нужно пить залпом.

«Все это очень странно», — с тревогой подумал Себастьян и стал рыться в кармане в поисках мелочи. В итоге он выудил из кармана гинею. Это много или мало для того, чтобы заплатить за это зелье? Себастьян ни разу в жизни не видел, чтобы Элинор когда-либо принимала лекарства.

Он с сомнением посмотрел на флакон. Неужели она заболела? Но его жена никогда не была обеспокоена своим здоровьем. Внезапно Себастьян вспомнил, что ее мать умерла в молодом возрасте — от какого-то загадочного заболевания у нее остановилось сердце.

Себастьян рассматривал флакон. С одной стороны склянки был изображен странный астрологический знак, а внутри, в маслообразном веществе янтарного цвета, плавали крошечные семена. Он прочитал надпись: «Agnus Castus».

— Что ты здесь делаешь, Алекс? — раздался недовольный голос Мэри.

Мальчик вскочил со скамейки и попятился назад.

— Я отнесу это снадобье в дом, милорд, — предложила Мэри. — Если пузырек заткнуть пробкой недостаточно плотно, неприятностей не оберешься.

— Это для моей жены? Горничная кивнула:

— Поверьте мне на слово: вы бы ни за что не стали принимать эту гадость.

— В таком случае почему я должен позволять принимать это зелье жене?

— Это лекарство помогает женщинам завести младенца и еще во многих случаях, о которых я не могу знать, — сказал мальчик, глядя с вызовом на Мэри, которая смотрела на него сердито, поджав губы. — Ну извините, — миролюбиво проговорил он. — О том, как это зелье влияет на мужскую силу, я вообще молчу.

— Ах ты, дерзкий болтун! Я пожалуюсь на тебя, — пригрозила Мэри вслед убегающему мальчишке. — Тебе платят не за то, чтобы ты трепал языком и раздавал рекомендации направо и налево.

Себастьян протянул склянку Мэри:

— Я опаздываю. Передайте это жене. Если, конечно, это средство не повредит ее здоровью.

— Хорошо, милорд.

— В таком случае спасибо.

— Оно с каждым разом все хуже на вкус, — поморщившись, сказала Элинор и протянула Мэри ложку.

— Доктор Уэнт — лучший аптекарь в городе, — заметила та, ставя пузырек со снадобьем в буфет.

— Ты думаешь, это лекарство поможет? — спросила Элинор.

Горничная, которая уже собралась уходить, задержалась у двери.

— Мне помогло, — с улыбкой сказала она. — Вот только…

— Ты целых два месяца ничего не говорила о Гарольде. Знаю, у тебя сердце не на месте, но, может, он встал на путь исправления?

Прошлой весной единственный сын Мэри, Гарольд, написал матери письмо и попросил денег, заявив, что хот чет приобрести небольшую лавку. Через несколько недель пришло письмо от брата Мэри, где он сообщал, что юноша угнал экипаж, а о какой-то покупке и разговора не было.

— Сколько сейчас лет твоему сыну?

— Двадцать два.

— Дай ему время. Может быть, он просто хотел похвастаться перед друзьями.

— У него нет друзей, — сказала Мэри. — По крайней мере среди приличных людей.

Одни раны время лечит, а другие превращает в нарыв.

— А что, если пригласить его к нам в гости? Мы сможем найти ему постоянную работу в доме.

Мэри покачала головой:

— Нет, в деревне ему будет лучше. Для таких юношей, как он, в городе слишком много соблазнов.

— Если он хоть в чем-то похож на тебя, я уверена, что хорошего в нем больше, чем плохого.

— Я тоже всегда на это надеялась, но, как видно, он уродился в отца. Тот, бывало, тоже нашкодит — и бросается в бега.

Элинор кивнула, сделав вид, что понимает служанку. Неужели можно потерять веру в собственного сына?

— Сама не знаю, как это случилось, — всхлипнула Мэри и отвернулась, чтобы хозяйка не увидела, что она плачет. — После свадьбы его отец очень сильно изменился, превратился совсем в другого человека. А когда наш сын вырос, то стал точно таким же, как его папаша… Если бы я знала, что так получится, я бы никогда…

Никогда не вышла замуж? Никогда не завела ребенка, который теперь приносит ей столько горя?

— Твой сын может еще измениться, — попыталась успокоить ее Элинор.

Мэри сквозь слезы посмотрела на нее:

— Надеюсь. Но он успел наломать столько дров… А сделанного не воротишь.

— Неужели все настолько плохо?

Горничная молчала. Видимо, ее сын не единожды преступал закон.

Она торопливо вытерла глаза.

— Не забывайте принимать лекарство, миледи.

Элинор кивнула. Она подумала про себя, что материнский инстинкт сильнее инстинкта самосохранения и страха перед судьбой.

По дороге в порт, где Себастьян должен был встретиться с лондонским связным, он вспоминал разговор с Элинор. Представляя жену в костюме горничной, Себастьян дал волю воображению. И, только увидев в каюте яхты лорда Хита Боскасла, он вернулся с небес на землю. Вот это сюрприз!

Так вот кто будет его связным в Лондоне! Они с кузеном не виделись с детства.

Тот вырос и стал офицером с обостренным чувством долга, которого все уважали и считали примером для подражания. Он был начальником разведки и мастером по дешифровке секретных сообщений.

Когда Себастьян обнимал своего двоюродного брата, он словно снова вернулся в детство.

— Сколько лет, сколько зим, — рассмеявшись, сказал он кузену.

Хит ответил сердечным рукопожатием.

— Просто не верится, что это ты!

Себастьян, как и его родные братья, встречался со своими кузенами на днях рождения и прочих праздниках. Иногда их родственники приезжали в Лондон погостить. Во время этих визитов между ними нередко происходили стычки, но перед отъездом они каждый раз мирились и расставались друзьями.

С годами отношения стали не такими теплыми. А после смерти отца Себастьяна его ветвь Боскаслов разорвала отношения с лондонскими родственниками. И это на самом деле было очень печально.

— Я рад снова видеть тебя, Хит.

— Я тоже.

Хит уселся лицом к двери — как раз на то место, которое обычно занимал Себастьян. Хотя его кузен старался держаться непринужденно, Себастьян заметил, что Хит, как и раньше, общаясь с людьми, держит определенную дистанцию, все время оставаясь настороже.