Онлайн книга «Изумрудная скрижаль»
|
Вэнь Юн вышел из образа раскаивающегося китайского болванчика. Он шарил ладонями по своей одежде, но не находил искомого. Граф произнес два-три отрывистых слова, и Вэнь Юн погрустнел. – Я сказал ему, что его трубка разбилась, ее осколки мы нашли в той камере… Но я уверен, что у него есть запасная. А вон тот мешочек в углу – видите? Там он хранит свое зелье. – Я все-таки не понимаю, как его пристрастие связано с кровью и убийствами. – Логика прямая. Опий ослабляет организм, а Вэнь Юну хочется держать себя в тонусе. Он не может позволить себе к середине жизни превратиться в развалину. Надо чем-то себя поддерживать… И вот недавно он узнал об одном эффекте… Если честно, этот эффект открыл я. – И в чем он заключается? – Если сцедить немного собственной крови, а через некоторое время влить ее обратно, то это придает телу дополнительную энергию. Но кровь Вэнь Юна перенасыщена дурманом. Тогда он решил влить себе чужую – кровь здорового человека. – Вы об этом знали? – Нет, конечно! Он полагал, что я не одобрю его опытов, и проделывал все тайком… Кто-то из других пациентов… вероятно, Йонуц… дал ему одну-две унции. Йонуц был посвящен в тонкости моих опытов, поэтому снабдил его еще и препаратом, нейтрализующим действие чужеродных белков и исключающим реакцию отторжения. Я обнаружил недостачу, но не сообразил, кто и что за этим стоит… Вэнь Юн почувствовал, как возвращаются силы, и захотел увеличить дозу. Все то же самое, что и с опием. Он обращался к своим соседям по замку, но они и так отдавали свою кровь мне, поэтому не могли ему помочь. – Тогда он начал убивать… – Да, он так утверждает. Он не посмел бы мне солгать, да и какой резон? Мы поймали его с поличным… Он убивал лишь чужих… не тех, кто живет с ним бок о бок в замке. Но это, понятно, его не извиняет. Между прочим, – граф задумался, – как это ни чудовищно, но в его методике что-то есть. Не исключаю, что в будущем ее начнут применять для оздоровления больных… и, может быть, даже для омоложения. – Как вы собираетесь с ним поступить? – Того, кто отнял жизнь своего ближнего, справедливо будет наказать соответствующим образом. – Граф вынул из кармана английский пистолет «Тауэр», очень прочное и надежное оружие, состоявшее тогда на вооружении британских улан, и приставил дуло ко лбу китайца. Тот покорно замер, глядя на своего повелителя глазами побитой собаки. Анита не ожидала такого поворота, но быстро сориентировалась: – Стойте! Не делайте этого! – Почему? – А как же суд? Должно состояться следствие, обвиняемому вынесут приговор… – Где? Вы предлагаете везти его в Бухарест? У меня теперь даже нет кучера… и дороги по-прежнему завалены снегом. Я не представляю, когда и как мы сможем выбраться отсюда. – Все равно вы не вольны чинить расправу. Иначе сами сделаетесь убийцей. Граф отвел руку с пистолетом в сторону, а потом спрятал оружие в карман. Вэнь Юн глядел на него остекленело и неподвижно, ждал окончательного решения. – Вы меня убедили. – Ингерас слегка склонил голову перед Анитой не то с иронией, не то на полном серьезе. – В моем замке в последнее время и так слишком много трагедий… Не хочу стать виновником еще одной. Вэнь Юн будет заперт в подвале… там есть специальные отделения для арестантов. Решетки крепкие, пищу ему будут приносить. А там посмотрим. Заключительная фраза прозвучала туманно и не очень оптимистично для китайца, но Анита не стала допытываться, что имел в виду граф под словом «посмотрим». – Кто его отведет туда? – Он сам пойдет. Ингерас отдал команду, и китаец подскочил, как каучуковый мячик. Осознав, что ему даровали жизнь, он стал истово целовать руки графа. Тот брезгливо отдернул их и кивком указал Вэнь Юну на дверь. Китаец без лишних пререканий пошлепал на выход. У порога задержался, тоскливо глянул на мешочек со своим зельем. Что-то вопросительно промычал. Граф в ответ издал сердитый рык, и Вэнь Юн вжал голову в плечи. В подземном этаже замка располагалась галерея с рядами узких отсеков, забранных спереди толстыми железными прутьями. Ингерас велел Вэнь Юну занять место в одном из отсеков, запер за ним решетчатую дверь, ключ забрал себе. – Вы довольны? – спросил он Аниту. – Да… Пожалуй. Вернувшись к Максимову, она поделилась не только тем, что увидела и услышала, но и тем, что успела надумать. – Граф был грозен… Мне показалось, он на самом деле хотел выстрелить. – Напрасно ты помешала. Одним злодеем на свете было бы меньше. – Не то чтобы я пожалела Вэнь Юна… Но в его рассказе много нестыковок. С какой стати, например, Йонуцу быть с ним в сговоре… участвовать в убийствах? Йонуц не был похож на опиомана, а сил у него было предостаточно, так что Вэнь Юн вряд ли мог его запугать. – Подкуп? – Йонуц получал от графа неплохое жалованье. Чем же подкупил его этот желтолицый голодранец? Максимов сидел в постели и потягивал из бокала рубиновое бордо. – Да… мне тоже непонятно. И еще я не понимаю, зачем Йонуц бежал из замка. Он пользовался у графа достаточным доверием, чтобы объяснить, кто на самом деле убивал… – Вот-вот! – подхватила Анита. – Но и это не все. Вэнь Юн не входил в склеп, когда я там пряталась. – Почему ты так думаешь? – Я ранила того человека… мы все видели его кровь на полу. А у Вэнь Юна – только шишка, которую он заработал сегодня. Где же рана? – Она может быть под одеждой… – Нет, того человека я ударила по голове! – Но мы и так знаем, что это не Вэнь Юн. Это был Йонуц. Следы вели к его комнате… – Максимов запнулся. – Стой! Тогда, в лесу, я не видел у Йонуца на голове никаких шрамов… и никаких повязок. Он лежал без шапки, я рассмотрел его внимательно. – Вот как? – Анита заволновалась. – Но если в склеп входил не Вэнь Юн и не Йонуц, то кто? – А какая разница? Почему ты считаешь, что это непременно был убийца? – Я слышала, как он подходил к саркофагу, где лежал мертвый египтянин. То есть он знал про убийство! Значит, это либо убийца, либо сообщник… – Боюсь, Нелли, нам придется гадать на кофейной гуще. Правду узнать не от кого. Йонуц погиб, а китаец нам ничего не скажет. Анита выхватила у Максимова бокал, щедро отхлебнула вина. – Я бы узнала… Ах, если б он говорил на языке, который мне знаком! Максимов сконфуженно покашлял. – По-моему, он понимает по-английски. – Серьезно? – Когда я сидел в камере, мне почудилось, что он произнес два-три слова на ломаном английском. Анита просияла, допила бордо и, не глядя, подала Веронике через плечо пустой бокал. |