Книга Ведьма без лицензии, страница 57 – Мстислава Черная

Я возвращаюсь в дом, верчу письмо в руках. Ни имя отправителя, ни обратный адрес на конверте не указаны, и это само по себе  настораживает. Если пишут на имя Иветта, значит, письмо связано либо с Кругом, либо, что вероятнее, с модным домом. Но откуда узнали, где я живу? Официально-то я арендую флигель. Конечно, проще прочитать, чем гадать. Учитывая, что доставка была срочная, я даже в кабинет не ухожу, останавливаюсь у лестницы.

Вскрывать письма я не умею, точнее, умею, но специальным ножом для резки бумаги, поэтому я просто довольно грубо разрываю конверт и вытряхиваю на ладонь плотный лист бумаги.

—  А-апчихи! —  в нос ударяет вонь духов. Капля парфюма даёт аромат, но неизвестный решил, что чем больше, тем лучше, и, судя по концентрату, наверное, флакон целиком грохнул.

Интересно, у посыльного сумка провоняла?

Я раскрываю письмо:

“Дорогая Иветта, дивная и прекрасная, как бабочка на цветке магнолии, пишу тебе, не в силах молчать. Хотя между нами возникло недоразумение, правда в том, что увидев тебя, я влюбился с первого взгляда. Испытывая всепоглощающее чувство, затопившее мой разум, я не нашёл, как выразить его. Иветта, я сожалею, что растраивал тебя своей неуклюжестью. Я прошу твоей руки. Я люблю тебя, я хочу заботиться о тебе всю оставшуюся жизнь. Знай, Иветта, что твой отказ меня просто убьёт!”

Что за бред?

Кто-то перечитал бульварных романов и собрал коллекцию нелепых сахарных фраз, таких, чтобы жертва залипла, как муха в сиропе? Особенно пассаж про самоубийство впечатляет.

Я опускаю взгляд на подпись.

“С нетерпением жду тебя немедленно, твой любящий жених Фирс”.

—  Что?! —  а я наивно подумала, что, как главная посланница красоты, обзавелась первым поклонником. Я же, можно сказать, звезда —  моё лицо на обложке каталога. Вместо подтверждения моей расцветающей славы писулька от младшего Грушича.

Он никак не угомонится?!

Я сминаю письмо, конверт и зло отшвыриваю. Всё, что связано с Фирсом. вызывает во мне стойкое отвращение. Кай равнодушно наблюдает за коротким полётом бумажного снежка.

Хах, получается, Фиср узнал про косметику, раз он называет меня новым именем? Узнал, что я богата… Тоска. Теперь точно не отвяжется.

—  Кай, мне срочно нужен телохранитель.

—  Тебе начали угрожать, Иви? —  Ирвин появляется словно из ниоткуда, поднимает брошенное письмо, но сходу не открывает, лишь принюхивается и морщится. —  Я могу взглянуть?

Если я откажу, отдаст письмо? Уверена, что да.

—  Смотри, —  пожимаю я плечами, —  но предупреждаю, от сахара сведёт зубы.

Ирвин неопределённо хмыкает, расправляет бумагу, пробегает текст любовного послания.

—  Это что?! —  шипит не хуже меня.

—  Жажда денег, разумеется. Между прочим, я богатая невеста. Спорим, за меня будут готовы побороться самые завидные женихи столицы?

Ирвин усмехается:

—  Абсолютно нет.

—  С чего бы? —  его ответ слегка уязвляет.

Я ожидаю, что он ответит про деньги, что женихи будут бороться за моё состояние, а не за меня.

—  Не посмеют соперничать со мной.

—  Какая самоуверенность, —  фыркаю я. —  Продолжай, мне нравится.

Но Ирвин не продолжает, он ещё раз перечитывает письмо, губы складываются в жёсткую линию:

—  Иви, я знаю ответ, но спрошу. Ты принимаешь такого рода знаки внимания от Фирса?

—  Нет. Его письмо ложь, а его поведение преследование.

—  Это хорошо-о-о…

—  Что хорошего? —  хмурюсь я.

Ирвин усмехается:

—  Хорошо, что у меня развязаны руки. Иви, тебе в ближайшее время нужна помощь Кая? Если нет, то я ненадолго верну себе своего помощника. Должен же я по всем правилам вызвать его на поединок.

—  Разве поединок не превратится в простое избиение?

За Ирвина я не волнуюсь. Фирс против него как щенок болонки против матёрого волка. Что Ирвин на эмоциях перейдёт черту, тоже не боюсь. Ирвин умеет держать себя в руках, а непоправимо калечить или тем более убивать, правилами поединков строжайше запрещено.

—  В простое не превратится, только в изощрённое, —  Ирвин предвкушающе щурится, и можно не сомневаться, что Фирс в надёжных руках.

Я возвращаюсь в гостиную.

За время моего недолгого отсутствия многое поменялось. Жрец достаточно пришёл в себя, чтобы повторить очищение для тёти, и сеньора Дейвис ему разрешила. Тётушка перебралась на пол и устроилась у алтаря в гнезде декоративных подушек. Более того, жрец уже начал работу.

Я тихонько сажусь в стороне, так, чтобы тётя меня видела. Думаю, я могла бы уйти, но мне кажется важным дать ей почувствовать мою поддержку, тем более работа никуда не девается. Когда целительница уводит тётю в спальню, а жреца —  лакей, меня в оборот берёт Ольза и не отпускает до вечера.

Расширение производства, каналы сбыта, работа с сотрудниками, логистика —  как я по всему этому соскучилась, а теперь снова чувствую себя на своём месте, только не в фармацевтической компании, а в косметической. Да ещё и с повышением, не помощник руководителя, а главный босс.

К обсуждению как-то незаметно присоединяется Кай. Лысый бугай на удивление дельно предлагает продавать помаду не только в баночках, но и составить единые наборы. Я оторопело киваю. Кая надо переманить, потрясающе полезный человек.

Отчёты, планы…

—  Синьорина, —  кто-то похлопывает меня по плечу, то ли на обед зовёт, то ли на ужин. Сопит возмущённо. Я именно на сопение реагирую, не на похлопывания.

—  Позже, —  я хлёстко, но без усилия, шлёпаю по чужой ладони.

Мне не до еды, я с просторов Сети компилирую для своих посланниц учебник красоты и успеха, благо чары, которыми Ланли тиражирует изображения довольно простенькие в освоении, и переносить текст с экрана телефона на бумагу легче лёгкого.

—  Нет, так никуда не годится.

Снова мешают…

—  Прекрати колоть мне щёку, Ирвин.

—  Хм, ничего, что ты на нём лежишь?

Стул улетает куда-то вниз. А, нет, эт оне стул вниз, это я вверх. Ирвин поднимает меня на руки:

—  Иви, ты знаешь, сколько времени?

За окном темно, в комнате слабый свет светильника.

—  Ужин скоро? — Ирвин минут пять назад на ужин звал.

—  Три часа ночи, Иви.

—  Да? —  я опускаю голову на его плечо, обнимаю за шею.

Происходящее дальше долетает до меня смутными образами сквозь сон. Вроде бы мы поднимаемся на второй этаж. Ирвин опускает меня на мягкую кровать, и отстраняется. Я пытаюсь его удержать, но тщетно. Он касается моих лодыжек, успокаивающе проводит вверх-вниз, разувает, отбирает платье, устраивается рядом и укутывает нас обоих лёгким одеялом. В какой-то момент, прежде чем окончательно провалиться в сон, я осознаю, что лежу, закинув на Ирвина и руку, и ногу, а он обнимает меня в ответ.