Онлайн книга «Бедная Персефона»
|
— Аполлонов, да я сама бы села, чего ты… — Ален, а что тебе не нравится? — Да уже. Вон там видишь, — я указала на 3 подъезд, — стоят домовые активистки, которые пристально следят за личной жизнью каждого. Потом же скажут, что только муж за порог, я уже к другому в машину сажусь. — Не выдумывай, тебе есть дело до их сплетен. Наоборот! Села с гордо поднятой головой и все. А потом Лёня пристально на меня посмотрел: — Ты сегодня лучше выглядишь! — Тю на тебя! — Только злая какая-то, — улыбнулся. — Ну еще бы! — я задумчиво посмотрела в окно. — Не страдай, взбодрись, — голос Аполлонова обнадеживал. Вдруг в пассажирской двери я заметила нечто странное. Книгу о жизни сов! — Лёнь, ты что орнитологией увлекся? — я достала книгу и пролистала ее. — Положи на место, это я повышаю свой интеллектуальный уровень. — Ладно, — я засунула книгу обратно, — с чего это ты именно про сов? — Страхова, ты задаешь очень много вопросов, — по-моему, Лёнька смутился. — А! — в моей голове мелькнула догадка, но озвучивать я ее не стала. Лёня и Юля… забавно! Больше до самого универа мы не разговаривали, я только изредка тихо подпевала мелодии, льющейся из динамиков. — Приехали! — констатировал Лёня, — ты иди на кафедру, а я сразу — в морг, давай пообедаем вместе? — Слушай, Аполлонов, тебя Страхов попросил везде его заменять? — Не совсем, в некоторых местах, строго-настрого запретил это делать, — Аполлонов мне подмигнул, — так будем обедать? — Хорошо, только зайди за мной, чтобы я не шла в «подземный мир». Я открыла кабинет и сразу же принялась разбирать корреспонденцию. За этим занятием меня и застал Яков Михалыч: — Доброе утро, Аленушка, Вы сегодня уже лучше! Да что они все заладили… Неужели у меня на лице написано: «Страдалица народная!». Надо было поярче накраситься… А красилась ли я вообще сегодня? Умывалась помню, расчесывалась однозначно, оделась тоже вроде. — Доброе утро, Яков Михайлович, не уделите мне немного своего драгоценного времени? — Начинается, — завкафедры закатил глаза, — уходить собралась? — Вы — просто сама проницательность… — Беременна небось? — Не угадали, решила все-таки поработать по специальности. — Язык мой — враг мой. Сколько сможете отработать или прямо сейчас уволиться хотите? — Думаю, неделю еще смогу, я еще только сегодня на собеседование иду, может и не возьмут… — Ой, хоть бы не взяли! — Ну, что ж Вы так, Яков Михайлович… — Просто без Вас тут снова бардак будет. И так у меня минус 1 сотрудник (муж Ваш), а еще и Вы меня решили добить. В общем препятствовать не буду. Проходите собеседование и ступайте с Богом, лишь бы были здоровы и счастливы! — Я знала, что Вы поймете, — я на радостях забыла про деловую этику и чмокнула завкафедры в щеку. Он довольно улыбнулся: — А муж Ваш знает, что Вы других мужчин в его отсутствие лобызаете? Как он добрался кстати? — Все замечательно, сегодня его поселят и расскажут, что к чему. И дальше завкафедры надиктовал мне целый список дел, которые мне предстояло сегодня сделать. В обед за мной зашел Лёня: — Пошли, Страхова, буду тебя кормить, а то ты до возвращения своего супружника еще исхудаешь! — Лёнь, а Лёнь, а ты меня не хочешь до гимназии «Фаэтон» подбросить после обеда? Очень надо. — Ты решила еще раз школу закончить, Алёнушка? — Хуже, Леонид, я решила портить жизнь будущим выпускникам! — Учительницей будешь что ль? Сурово! — Нормально! Так подвезешь? — Ну что ж с тобой делать? Конечно подвезу, только назад уже сама, а то у меня студенты. — Лёнь, а знаешь, что, — на меня накатила волна нежности, — я ж тебя люблю! — Ой, поздно, Страхова, раньше надо было в любви признаваться, когда я свободен был, а что ж теперь, — он посмотрел грустно, — и закопанным заживо быть не хочется совсем! Твой «повелитель преисподней» меня испепелит, а очень как–то жить охота. — Ну тогда не люблю, — добавила я, — а просто обожаю! — Да, я готов к обожанию, Алена Михайловна, — Лёнька даже облизнулся. После короткого обеда Аполлонов подвез меня к крыльцу той самой гимназии «Фаэтон». Здание отдалено напоминало Храм Артемиды в Эфесе в его лучшие времена. Колоны, четкие линии. Внутри убранство было не менее пафосным: снова колоны и лепка. Милая секретарь тут же провела меня в большую приемную к самой Гере Георгиевне, здешней директрисе. — Проходите, Алена Михайловна, наслышана о Вас и от Афродиты Саркисовны, и от самой Матильды Юрьевны (на минуточку, моей бывшей преподовательницы, напомню!), так что рекомендации у Вас отменные. Я просто опешила. И Матильда? Ну ладно бы только Дита… — Наша гимназия будет рада, если Вы присоединитесь к нашему преподавательскому коллективу. — Гера Георгиевна, а подскажите какие классы преподавания? — 8-11, Алена Михайловна, для младших у нас есть Ростислав Николаевич, а Вы как специалист нам нужны для старших классов. — Понятно, а нагрузка? — Полторы ставки + если возьмёте классное руководство еще полставки. — То есть? — По 2-3 урока каждый день, с понедельника по пятницу. — Понятно! А программа? — У нас своя… Я Вам вышлю на электронную почту для ознакомления. — И? — Оплата высокая, социальные гарантии, медстраховка, бонусы — Вас точно не обидим. — Это всё хорошо… — Алена Михайловна, мы в Вас очень заинтересованы, и я отступать не намерена. — Но у меня совершенно нет опыта работы. — Ну это наживное! Я видела отзывы о прохождении практики — Вы нам подходите. — И когда я должна выйти? — Ну хотя б за неделю до начала занятий, чтобы познакомиться с коллективом и нашим заведением, — она позвала секретаря, — Вера, пожалуйста пригласите к нам Ростислава Николаевича, если он сегодня есть. Через минуту в кабинет вошел невысокий мужчина в очках. Такой скромный. Еще и брюки натянуты до подбородка: — Добрый день, Гера Георгиевна, звали? — Вот, Алёнушка Михайловна, знакомтесь — это наш Ростислав Николаевич Гомер-Эвклидов. |