Книга Ковчег изгоев, страница 110 – Лариса Куницына

Я подключила систему голосового анализатора, и вывела его визуальный контроль на боковой экран.

— Вы слышите нас? — осведомился Кортес, не услышав моего ответа.

— Да, я вас отлично слышу, — кивнула я, поглядывая на экран.

— Вы собираетесь подчиниться моему приказу?

— Конечно, нет.

— Тогда мы будем вынуждены…

Картинка на боковом экране резко изменилась. Диапазон звука расширился, занимая едва не всю площадь экрана. Я ничего не услышала. При первой же вспышке я отключила звук и теперь наблюдала за тем, как реагирует анализатор на необычные звуки, передаваемые с «Фудзивары». Их частота постоянно изменялась. Это было похоже на человеческую речь, и всё же это было что-то другое. Что-то, что должно было проникать не просто в уши, а в тело, в ткани, в клетки, заставлять их вибрировать в ответ и синхронизироваться с этим странным звуком.

Кортес спокойно и выжидающе смотрел на меня, я так же спокойно и выжидающе — на боковой экран. Мне нужно было сделать запись наибольшей продолжительности для дальнейших исследований.

Наконец, до него дошло, что что-то не так. Размашистый рисунок на диаграмме сжался до параметров обычного человеческого голоса.

— … нас слышите? — раздался в наушниках его голос.

— Да, очень хорошо слышим, продолжайте.

Он какое-то время молча взирал на меня, потом проговорил:

— Похоже, наши аргументы не кажутся вам убедительными. Мы вынуждены открыть огонь из лазерных орудий. У вас тридцать секунд на размышления.

Экран исчез, и на его месте тут же засверкал в лучах Алефа «Фудзивара».

— Похоже, здесь больше ничего интересного не предвидится, — пробормотала я. — Машинное, основные маневровые двигатели. Управление со штурвала.

— Есть основные маневровые, — отозвался старший из братьев Норгов.

Я выдвинула из пульта штурвал и слегка повернула его. Огромная баркентина с изяществом гоночной маломерки вышла на широкий вираж и, развернувшись, понеслась над кипящей поверхностью звезды. «Браво, детка!» — подумала я, оценив лёгкость управления этой махиной с помощью штурвала. Да и её маневренность вызывала восторг.

— Они стреляют, — растерянно проговорил Булатов.

— Зачем? — пожала плечами я и с пульта запустила ходовые двигатели.

Промчавшись мимо звезды, мы по широкой дуге зашли на планету и устремились к коричневому шарику на средней скорости.

— Похоже, ты заманила джинна в бутылку? — подошёл ко мне Таро. — Очень умно.

— Приятно слышать такую высокую оценку от тебя, — кивнула я.

— О чём вы? — нахмурился Дакоста, подходя к нам.

— Вы же знаете, что баркентина великолепно защищена от любых нападений и воздействия любых видов оружия, — начала объяснять я. — Зачем было посылать сюда звездолёты и устраивать всю эту демонстрацию силы? Они не могли навредить нам, а мы — им. И всё же они появились здесь. Для чего?

— Что б поговорить? — неуверенно спросил он.

— Это общее правило. Звездолёты, встретившиеся в космосе, всегда передают друг другу позывные. Поскольку такие встречи редко бывают случайными, второе неписаное правило обязывает вступить в радиоконтакт, поприветствовать друг друга и выяснить, не требуется ли какая-нибудь помощь. А радиоконтакт предполагает, что оба звездолёта транслируют радиосигналы и одновременно принимают их с другой стороны.

— Я знаю, что такое радиоконтакт.

— Тогда вы должны понимать, что передать можно не только человеческую речь, но и другие звуки.

— Например, Голос… — прошептал он, поражённый внезапным озарением.

— Точно. Обычно при радиоконтакте включают полный звук на весь командный отсек. А звездолёт, как вам известно, управляется именно из этого отсека. Всё ясно?

— Но вы говорили с ним! — недоумённо воскликнул Дакоста.

— Верно, но только с ним. Едва анализатор выдал изменение параметров звука, я отключила аудиосигнал в наушниках. Я ничего не слышала, зато видела, что то, что нам передают, лучше без специальной обработки не слушать.

— Значит, вы так ничего и не услышали? — разочаровано проговорил он.

— Он что, не знает, что киберпилот ведёт запись всех переговоров? — спросил у меня Таро.

— Он специалист в другой области, — пояснила я.

— У вас есть его запись! — воскликнул Дакоста, пораженный вторым озарением.

— Точно, — подтвердила я, — но вы её не получите, по крайней мере, в единоличное пользование. Не хочу, чтоб вы проводили эксперименты на собственной персоне. Рауль, кто у нас может провести квалифицированный аудиоанализ и обработку звука до приемлемых к восприятию параметров?

Хок задумчиво посмотрел на меня и промолчал.

— Окато, — властно произнёс Таро, — пойдёшь с доктором Дакостой и поможешь ему. Если командир Северова не будет возражать.

Он на полтора сантиметра склонил голову, взглянув на меня.

— Не буду, — мотнула головой я. — Поскольку за штурвалом командир, второй пилот может быть свободен. Спасибо за помощь, Окато.

— Как хотите, — проворчал Дакоста. — Но я справился бы и сам.

— Мне тоже интересно, — улыбнулся Хок.

— Давайте в лабораторию, — кивнула я. — Нам лететь ещё пару часов, а к моменту посадки я хотела бы знать, с чем мы имеем дело.

Дакоста, Окато и Хок ушли, а я вернулась к своему занятию. Я вела звездолёт вручную, наслаждаясь скоростью и ощущением тёплого гладкого штурвала в ладонях. Однако нестись сломя голову было ни к чему. Мы итак слишком быстро вышли из-под прикрытия звезды и теперь были хорошо видны с планеты. Снизив скорость, я посмотрела на экран, который наверху лобового окна высвечивал траекторию полёта, обогнувшую прозрачный шар звезды.

— Нас догоняют, — сообщил Булатов.

— Этого стоило ожидать, — пробормотала я. — Пока мы идём на досветовой скорости, вряд ли у нас есть шанс оторваться.

Бросив взгляд на датчики уровня защиты, я переключила картинки камер внешнего наблюдения на обзорные экраны впереди. «Найтхантеры», догнав нас, пристроились с флангов, а «Фудзивара» — сверху.

— Почётный эскорт, — прокомментировал Таро и присел за второй пилотский пульт. — Ты не слишком торопишься? — негромко проговорил он, глядя на экран, где поблескивало днище «Фудзивары». — Может, сначала стоит выяснить, что собой представляет Голос, определить, хотя бы примерно, как от него можно защититься, и только потом садиться на планету?

Я покосилась на него. Булатов и Долорес не слышали его замечания. Или сделали вид, что не слышали.

— Считаешь, что моя кавалерийская атака вовсе не обречена на успех? — усмехнулась я. — Возможно, ты прав. Я часто действую интуитивно, ещё не понимая, что именно делаю, и лишь потом, разложив по полочкам происшедшее, выясняю, что интуиция меня не подвела. Хотя при этом думаю, а что было бы, если б подвела.