Онлайн книга «Попробуй ее сжечь!»
– Теперь у тебя есть моя отметина, – насмешливо сказал он. – Останется навсегда. Не отвертишься. Юля промолчала, даже не стараясь зажать рану рукой, она словно брезговала прикоснуться к коже, оскверненной его хвостом. – Итак, – заговорил он, поигрывая хвостом. – Ты ведьма. По слухам, что дошли до меня, ты сильная ведьма. Я рад, что нашего полку прибыло. Теперь ты можешь говорить, но говори любезно. – Я говорю, как умею, – вскинулась Юля. – Я только хочу сказать, что я не в твоей армии. Настоящие ведьмы никогда не имели к тебе отношения и не поклонялись тебе. – Да?! – рассмеялся он. – А Кернуннос? – Кернуннос, Пан, Янус, Таммуз – они не имеют никакого отношения к тебе, – сказала Юля, удивляясь тому, откуда она это знает. Но удивление быстро прошло: Юля поняла, что знает, и всё. Так положено. – Это инквизиторы и прочие психопаты стали отождествлять старых забытых богов с тобой, чтобы еще больше очернить ведьм. Как же, ведь ведьм обвиняли в прямой связи с тобой! – А этой связи не было? – Ее и сейчас нет. Просто ты захотел примазаться к ведьмовской славе. Договоры с тобой заключали не ведьмы, а жадные до денег и славы людишки. – Ты слишком много знаешь обо мне, маленькая ведьма. А ведь я могу одним движением когтя раздавить тебя. – Можешь. Но не раздавишь. Для чего-то я нужна тебе. Я сказала неточно. Я нужна тебе для… – Помолчи пока! Еще не все собрались. Жертва приносится при полном собрании. – Твой демон должен мне кое-что, – сказала Юля. – Волос моей подруги с ее жизнью. – Я знаю, – усмехнулся сидящий на престоле. – Ты получишь его, как только всё пройдет как надо. Уж не думаешь ли ты, что я настолько глуп, чтобы отдать его тебе сейчас? Ты можешь сбежать… – Сбежать? Ха, а такая мысль пока не приходила мне в голову. Откуда бежать? Из этих развалин? – Это мой дворец. Летняя резиденция. – Понятно. Послушай, кто там всё время шипит у тебя за троном? Что он бормочет? Из-за трона вышел несколько смущенный трехголовый уродец, телом напоминавший скорпиона. Он поклонился сидящему на троне и неприязненно покосился на Юлю. – Вот и первый гость, – сказал хозяин. – Входи, Сонтуэль, и будь благословен моим благословением. Тут распахнулись двери, доселе бывшие невидимыми, и из них выступило восемь демонов: – Входи, Одруэль! – Входи, Аррикан! – Входи, Лотмэль! – Входи, Томаррец! – Входи, Хотиэль! – Входи, Умираз! – Входи, Авендэль! – Входи, Этокоэль! Каждого демона сидящий на престоле приветствовал по имени и кланялся легким движением рогов. А Юля вдруг поняла, что она должна запомнить имена этих уродливых демонов: ибо знать имя – наполовину победить. – Вот она, – сказал сидящий на престоле, как будто демонам было непонятно, что Юля и есть героиня их маленькой несимпатичной сходки. Тут же раздались нестройные выкрики: – Пусть прольется ее кровь! – Принесем жертву! – Вызовем его! – Вызовем его? – шепотом повторила Юля. – Значит, рогатый тут всё-таки не самый главный. Есть тот, кто поглавнее. Интересно, зачем он им? Демоны Аррикан и Лотмэль, у которых было по четыре человеческих руки, подскочили к Юле и сорвали с нее одежду. Подергали ее за хвост (очень неприятно!) и крикнули: – Натуральная ведьма! Ему понравится! – Положите ее на стол, – распорядился рогатый. Юлю подхватили всем скопом и довольно-таки неудобно положили на стол. Юля ощутила спиной (и не только спиной) холод мраморной поверхности и немного подрожала, привыкая. Единственное, к чему она не могла привыкнуть, – это холод, исходящий от чаши. Чаша словно звала ее, притягивала, привораживала… – Я не позволю им себя убить… и… и сделать какую-нибудь гадость тоже не позволю. Но стол словно приклеил ее к себе. К тому же демоны Томаррец, Умираз, Одруэль и Аррикан крепко держали Юлю за руки и за ноги. Рогатый сошел с престола и взял чашу. Юля впервые ощутила приступ настоящего, животного страха. – Во имя бога нашего, бога истинного, непреходящего! – вскричал нечистый. – Во имя бога заброшенных перекрестков и забытых дорог да прольется кровь ведьмы в чашу черной ночи венчания! Один из его когтей превратился в зеркально блестящий нож. Этим ножом он сделал глубокий надрез над правой грудью Юли. Тут же подставили чашу, и кровь заструилась в нее. – Нет! – забилась Юля в цепких лапах демонов. – Да вернется кровь в тело, а чаща зла да расколется! И произошло по словам ее: текущая кровь втянулась под кожу, рана исчезла, а чаша, которую дьявол держал в лапах, вдруг окуталась паром и с треском разлетелась на множество кусков. Юля рванулась из когтей демонов и вдруг поняла, что ее никто не держит. Демоны валялись у нее в ногах, словно нашкодившие щенята, и скулили, скулили от страха! Юля соскочила со стола, навстречу ей тянул лапы главный мучитель… – Прочь! – крикнула Юля. – Нет тебе части со мной! И вдруг всё словно перевернулось, словно по времени и пространству прокатился асфальтовый каток, сминая и перемалывая всё на свете. Юля увидела, что сидит в какой-то комнатке, напоминающей процедурный кабинет в какой-нибудь заштатной поликлинике. И Юле кажется, что всё это с ней уже было, только она была другим человеком… Напротив Юли сидит усталый и невзрачный мужчина. На нем поношенный спортивный костюм и стоптанные кеды. Еще спортивная шапочка с надписью «Олимп» довершает портрет. Эта шапочка почему-то ужасно смешит Юлю, она еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Потом заглядывает в глаза мужчины, и смеяться ей больше не хочется. – Ю-у-уля, – тянет мужчина. – Сдай анализззз! Рот мужчины вытягивается с этим «ззз» и превращается в хоботок. Юля отшатывается, мечется по кабинету, но двери нет, некуда бежать, да и нечем защититься. Мужчина ставит ей подножку, Юля падает и с размаху впечатывается лицом в стену. Пока она приходит в себя, она чувствует, как жуткий хоботок проколол кожу, и… Всё снова меняется. Стена перед Юлей проваливается. И она видит, что упала не куда-нибудь, а в некое подобие монастырской кельи. В полукруглые окошки светит какой-то осенний свет; всё желтовато-медовое в этом свете, и Юля не сразу различает, что в келье кто-то сидит. – Поднимайся, девочка, – говорит Юле высокий и красивый женский голос. – Поднимайся. Ты достаточно сильна для этого. Юля встает и прежде всего оглядывается. Ничего. За ее спиной крепкая стена. |