Книга Живой, страница 25 – Тимофей Царенко

Для разблокировки восстановите скрытую известность.

— О, да мне уже накидали денег! Ой, как приятно! Спасибо! Я только что увидел, что вы всё это время мне донатили! Представляете, я был с вами весел и приветлив не потому, что получал за это хоть какое-то вознаграждение. Но, леди и джентльмены, воздержитесь! Деньги-то вы не печатаете. Лучше уж потратьте их на тех, кого любите! Боюсь, меня очень скоро убьют!

Общий игровой счёт 985 126 кредитов.

То, что я сегодня умру — далеко не факт. А деньги лишними не бывают. Наверно, это можно назвать попрошайничеством. Но давайте назовём это блогингом. О, точно, я теперь известный блогер! Никогда не рассматривал себя в подобном амплуа…

— Ну? А мне? — Киборг толкнул меня в бок.

— А, да, чувак, на, бухни! — я протянул ему бутылку. — А чего вдруг решил поговорить?

— Ты не опасен, — прозвучало в ответ.

Внимательно смотрю на собеседника. Тот отвечает мёртвым взглядом окуляров.

— Это ты из-за своих моргалок всё про меня знаешь? Клёвая штука. Где взял? — бесцеремонно разглядываю уродливый имплант.

— От танка отковырял. Он сопротивлялся и забрал мои глаза взамен.

Киборг отсалютовал бутылкой.

— Ну расскажи тогда зрителям, как ты меня хочешь убить.

Напрочь не представлял, что от этого типа ждать.

— Ты мне нравишься, Живой. Как мужчина нравишься. Привлекаешь.

— Я? Тебя?! — мои брови убыли в сторону затылка. А челюсть — в сторону пупка.

— Да. Прям очень. И у меня к тебе деловое предложение. Отсоси мне.

Это все Киборг произнёс, не меняя интонации.

— Чего? — нет, и правда, чего?

— Отсоси мне. Встань на колени, прямо здесь, при всех. И отсоси. Нежно. А я тебя за это возьму под защиту и не дам этим дяденькам и тётенькам тебя обидеть. Я же вижу тебя насквозь, — стук ногтем по окуляру, — ты труп, без вариантов. А так поживёшь, и неплохо!

— Прости, милый, ты мне тоже нравишься, но моё сердце навеки отдано другой. И если вдруг я решу, что мне необходим новый опыт… Ну, с мужчиной… Я думаю, мы просто вырастим моей девушке член. Прости, мы не можем быть вместе.

Не ты один такой, кто на публику умеет работать.

— Ну смотри, Живой, у тебя ещё есть время передумать, — усмехнулся Киборг, вручил мне бутылку, а после отвернулся к окну.

Я отвалил в конец салона. Там сидели Пацан и Задохлик.

— Йоу, чо как, чувак? — парнишка охотно подвинулся. — Совсем погано?

— Да, слушай, противники страсть какие убедительные, — я вздохнул и протянул бутылку, — будешь?

— А давай. Но я это, тебя убивать не буду, — парнишка хлебнул и занюхал рукавом. — Тебя убивать — никакого прикола. Водка у тебя, кстати, вкусная.

— Бери ещё.

Собеседник отрицательно покачал головой.

— Не… В голову даст, концентрацию потеряю. А мне сегодня выступать, — непонятно ответил пацан.

— А сюда тебя за что? — решил я проявить вежливость.

— Да позвал меня тут один на танцевальный батл. Я зажёг, я так зажёг, что остальных размотало, — Пацан улыбнулся.

— Как это?

Не то чтобы меня это хоть сколько-то интересовало, но беседу поддержать не помешает.

— Да фигня получилась… Но извини, подробности раскрывать не буду. Но если ты выживешь и дорастёшь хотя бы до капитана, тогда я обязательно найду тебя. И схлестнёмся. Так что это… под ногами не мешайся и живи. Океюшки? — он поднял кулак, будто хотел ткнуть в плечо.

Мы обменялись пацанскими жестами и скрутили пальцы. Я подсел к Задохлику. Вблизи он выглядел ещё хуже. Бледное лицо покрывал пот. Конечности скрючены, будто он испытывает сильную боль.

— Ох, болезный. Хлебни, — я поднёс парню бутылку горлышком к губам, — тебе надо.

Задохлик перестал раскачиваться и поднял ко мне лицо. Длинный крупный нос, тонкие губы, острый подбородок.

— С… спасиб… бо.

Он глотнул из бутылки, но часть водки пролилась по подбородку. Тощий кадык дёрнулся. Задохлик раскашлялся.

— Расскажешь, за что ты здесь? И как собираешься меня убивать?

Снова протянул ему бутылку. Тот сделал глоток, смущённо улыбнулся (улыбка обнажает десны) и отрицательно покачал головой.

— Н…нет. Ииииз…виниии…те…

Ну, не очень-то и хотелось. Как будто мне не хватит остальных.

— Ну вот, уважаемые зрители! На этом пока что все, разрешите откланяться. Устал я нести чепуху, а мои спутники скоро вырвут мне язык.

Общий игровой счёт 1 314 988 кредитов.

Меня не оставляла надежда, что на входе в зону будут игровые магазины. На те деньги, что были у меня на счету, можно в Солнечной системе купить настоящий танк.

Я повернулся к окну и выкинул из головы тревожные мысли.

За окнами простирались удивительные виды. Мы пересекали ошеломляюще красивый горный массив. Монорельс двигался над каскадом горных озёр. Кабинка была не герметичной, и даже на такой высоте — а было метров двести, — нас окутывал запах влаги.

Причудливый ландшафт раскрашен всеми оттенками серого и грязно-зелёного. По склонам текли целые реки густого белого тумана. На горизонте эти потоки закручивались в натуральные смерчи.

Налюбовавшись пейзажами, я решил попробовать вытащить немного информации из победников.

— Дамы и господа, а не поделитесь сплетнями? Там, в запретной зоне нет случайно ещё одной запретной зоны, куда упекают самых злостных убийц убийц?

Половина смертников на меня уставились как на идиота.

— С чего такие вопросы? — хищно поинтересовалась Рапунцель.

— Да так… Кажется, стал впадать в рекурсию.

Я решил в кои-то веки проявить осторожность и засунул язык в задницу.

Внимание! До прибытия в особую игровую зону осталось 30 минут.

Пиликала система. Я тяжело вздохнул и сделал из бутылки большой глоток. Тело била мелкая дрожь. А надпочечники лили в кровь адреналин. Я постарался успокоиться. Сейчас паника мне точно не могла помочь. Монорельс пошёл на снижение. Я разглядел впереди прямоугольный портал, и вскоре кабинка нырнула в тоннель. Вокруг сгустилась темнота, а в потолке загорелся неяркий светильник.

Внезапно заговорил Громила. Его вкрадчивый баритон заглушал писк панелей.

— А что, леди и джентльмены, нет ли у кого желания оставить завещание? Никакой особой благотворительности. Просто расскажите, кого бы вы хотели утянуть с собой в могилу и какую награду пообещаете. Думаю, это всех нас развлечёт, и мы не скажем ничего лишнего.

Я от неожиданности икнул.