Онлайн книга «Сердце волка»
|
Нет, нет, нет. Я не хочу! Мне вполне хватило собственной Ночи Первого Обращения. Я не хочу присутствовать ещё и на Ночи Дэйна! Я рванулась, пытаясь разорвать полотно сна, но оно было слишком плотным и прочным. Видимо, именно это воспоминание значит для Лирин настолько много, что я никак не смогу вырваться из него, пока не увижу всё. Значит, именно это воспоминание причиняет ей самую сильную боль. И кажется, я понимаю, почему… Но я совершенно не хочу этого видеть!!! Столько презрительных, ненавидящих взглядов, прожигающих Дэйна насквозь… и меня вместе с ним… Столько сжатых в бессильной ярости кулаков, сморщенных в брезгливости носов… Всё это я уже проходила. Но тогда меня спас Нарро. А кто спасёт Дэйна? Или не спасёт?! Мальчик выпил зелье, вызывающее трансформацию, и застыл, ожидая эффекта. И я бы хотела отвернуться, не видеть ничего, но не могла. Я не могла оставить его одного. — Позор! — закричал кто-то, как только прошло положенное для трансформации время. А потом крики, словно удары, посыпались со всех сторон: — Бей! — Убить! — Позор! — Урод! Я сжала кулаки, чувствуя, как в глазах вскипают злые слёзы. А Дэйн… он вдруг громко рассмеялся. От этого смеха я застыла, ощутив, как волоски на затылке встали дыбом. Он звенел от силы и завораживал. И остальные оборотни тоже застыли, будто статуи, а мальчик, развернувшись, побежал так быстро, как только мог. Я думала… Я надеялась… Но конечно, надежда была напрасной, ведь Дэйн никогда не учился пользоваться магией Разума, и даже такое количество силы, что звенела в его голосе, не могло подчинить оборотней дольше, чем на полминуты. Первый камень, попавший в Дэйна и сбивший его с ног, бросила Лирин. Я бежала рядом с ней и видела, каким искажённым от ненависти было в тот момент её лицо. Лицо всего лишь маленькой девочки… которая ненавидела родного брата только за то, что он родился горбуном. Я зарычала, вырвалась вперёд, обогнала остальных и встала перед Дэйном, раскинув руки. Бессмысленно… все камни пролетали сквозь меня, невидимую преграду, но я не могла поступить иначе, даже осознавая тщетность собственных попыток. Краем уха я услышала, как Дэйн закричал. Громко и страшно, и вместе с его голосом в воздух поднялось такое количество силы, что вздрогнул весь Арронтар… А потом в небо взмыли птицы, и они были повсюду! Маленькие и большие, хищные и не очень, они летели со всех сторон, чёрной тенью нависая над Великой Поляной, и они… защищали Дэйна! Камнем падая на нападающих оборотней, птицы клевали их, рвали кожу на лице и руках когтями, били крыльями… Они закрывали своими телами мальчика, чтобы тот мог подняться с земли и уйти, скрыться, спрятаться. Жертвовали своими жизнями, но не отступали, и их становилось с каждой секундой всё больше и больше. Я побежала вслед за Дэйном, и как только догнала его, то, охнув, едва не упала. И не смогла сдержать слёз, потому что его лицо было сплошным синяком, по подбородку на грудь текла кровь из рассеченной губы, а одну ногу он тащил за собой, словно бревно. Последний камень, пролетев через живой щит из птиц, ударил Дэйна в середину спины, там, где был горб, и мальчик, зашипев, опять упал в грязь. Я упала рядом, прижалась к нему, и наконец-то закричала. Так громко, как он несколькими минутами ранее, разрываясь от боли за него и собственного бессилия… И почувствовала, что просыпаюсь. В нос ударил запах крови. Резкий и сильный. Причём кровь не была моей. Я испуганно распахнула глаза и только тогда услышала: — Ронни, давай, просыпайся! Ты сейчас весь дом перебудишь! Грэй прижимал меня к кровати, а я… я вцепилась в его плечи выпущенными когтями. Так вот откуда кровь! Она лилась из плеч мужчины на мою грудь, и рубашка там была уже насквозь мокрой и облепила тело, как вторая кожа. — Прости, — попыталась сказать я, но вместо этого с моих губ сорвался хрип. Я аккуратно вынула когти из плеч Грэя, отчего мужчина поморщился, а затем, приложив ладони к ранкам, залечила их чистой энергией Света. И только потом вновь посмотрела в его глаза. — Что случилось? — просипела глухо, но вполне разборчиво. — Понятия не имею, — прошептал Грэй. — Ты кричала во сне, я услышал и прибежал. А когда попытался разбудить, ты впилась в мои плечи. — Извини, — ответила я так же тихо. — Плохой сон… Только в тот момент моё сознание наконец начало проясняться после пробуждения… а может, наоборот, затуманиваться. И я поняла, что Грэй лежит на мне в одних штанах — кажется, в обычных, а не в пижамных, потому что я чувствовала металлическую пряжку ремня — а я в промокшей от крови ночной рубашке, облепившей грудь так, что видно совершенно всё. Грэй медленно опустил глаза и посмотрел туда. Я чувствовала, как скользит его взгляд, как будто он не смотрел, а трогал руками. От одной вершинки к другой… Я вздохнула, и ткань натянулась сильнее. И запах крови наполнил ноздри… Он пьянил, завораживал, заставляя меня нервничать… И вдруг из детской послышался крик Эдвина. Когда мы с Грэем и Бугалоном, который присоединился к нам в коридоре, ворвались в детскую, Эдди больше не кричал. Он лежал в кроватке, бледный, как смерть, и из его горла хлестала чёрная кровь. Я на миг замерла. А затем бросилась к постели Эдди и приподняла мальчику голову, одновременно пытаясь уменьшить поток крови, льющейся из его горла. Два часа… если я ничего не придумаю, Эдвин умрёт всего лишь через два часа! Но что я могу сделать?! Что?! — Гал, — раздался сзади странный, какой-то оцепеневший голос Грэя. — Зови Эллейн. Быстрее! Тяжёлые шаги, стук от закрываемой двери, а потом оглушительный грохот — Гал явно разбил амулет призыва. Остаётся надеяться, что герцогиня сможет прийти в ближайшее время, иначе… «С Эдди в любом случае всё будет в порядке. Ты понимаешь? В любом случае». Как же так, Ари?! Проклятье чёрной крови — неснимаемое. Необратимое. О каком любом случае ты говорила?! «Есть один способ, но для этого… придётся пожертвовать жизнью. Нужно заменить кровь проклятого на собственную, а его кровь забрать себе». Слова императора полыхнули яркой вспышкой в моём сознании. Заменить кровь на собственную… Эдди вновь закашлялся и стал захлёбываться. На мгновение я прикрыла глаза, чувствуя, как моя волчица начинает беспокойно выть и царапаться, ощущая опасность для своего волчонка. |