Книга Сердце волка, страница 172 – Анна Шнайдер

— Почему?

— Грэй умер три года назад.

Она вздрогнула, и в её глазах мелькнула боль.

— Я думал, ты решила… не возвращаться.

— Так и было. Я помогала внуку разбираться в делах, свалившихся на него после отречения Эдвина. Но с каждым днём тоска по Арронтару становилась всё сильнее, в лес тянуло так, что я не могла спать по ночам — думала, притянусь сюда. И я решилась… я была у Моря Скорби. Я простилась… с той жизнью.

Нарро помнил, как неделю назад ему передали новость о смерти вдовствующей императрицы Рональды. Но он не сомневался, что и Эдвин, и остальные её родственники знают об истинном положении дел.

— Там очень красиво, — сказала она, и искорки в её глазах закружились быстрее. — Очень.

Он кивнул. А она вдруг рассмеялась.

— Как всё это глупо… Нарро, я ведь пришла к тебе. Однажды, когда я была маленькой девочкой, я подумала, что мне не хватит смелости, даже если пройдёт пятьдесят лет. И я хочу, чтобы ты знал — я ошибалась. Теперь мне хватит смелости.

Она сделала шаг вперёд и положила ладонь ему на грудь.

— Я люблю тебя.

Прошло несколько секунд, прежде чем Нарро обнял её, прижимая к себе и целуя так нежно и крепко, как хотел поцеловать ещё много лет назад, когда впервые увидел.

— Я не простила.

— Тихо… Не говори ничего…

— Нет-нет, нужно… Я пришла, потому что люблю тебя, понимаешь? Но я не простила. Я много думала об этом, Нарро. И я не могу, не получается…

— Сейчас это неважно. Главное, что ты вернулась.

— Но ведь проклятье…

— Тихо… Не говори о нём…

Он целовал её губы, чувствуя себя абсолютно счастливым, и не хотел думать ни о каком проклятье. Лес тоже не хотел думать о нём, и только негромкий звон ветра в листве выдавал его волнение.

— Расскажи, что ты делал…

— Что я делал? — Лёгкая улыбка. — Ничего особенного, то же, что и раньше.

— А в стае рождаются… ну… такие, как мы?

Короткий кивок.

— И?..

— Пойдём, — Нарро встал с земли. — Я думаю, тебе пора увидеть всё собственными глазами.

Они пришли на Великую Поляну в вечерних сумерках. Нарро громко зарычал, созывая оборотней на общее собрание, а она застыла посередине, оглядываясь по сторонам.

Древний Камень не светился. Значит, проклятье не снято. Впрочем, это она понимала и так.

Трава, деревья, кусты — всё было таким же, как раньше, но почему-то ей казалось, будто что-то отличается. И она смотрела, смотрела… и почти пропустила тот момент, когда вокруг стали собираться первые оборотни. Они медленно заполняли Поляну, стараясь не поднимать глаз. Головы их были опущены, словно им… стыдно?

С неба, сверкнув ослепительно-белыми перьями, упала птица, превратившись в высокую и красивую аловолосую девушку. Девушка улыбнулась, смерив ласковым взглядом дартхари Нарро и стоявшую рядом с ним женщину, и сделала несколько шагов назад, очутившись рядом с… с…

— Приветствую всех собравшихся членов стаи…

Она вздрогнула, услышав голос Нарро — так увлеклась рассматриванием мужчины, что стоял рядом с Эллайной.

— Сегодня к нам пришла та, кого я хочу назвать возлюбленной женой своей и хозяйкой леса нашего…

У неё заболело в груди. Нет, не от слов Нарро, а совсем по другой причине.

— Прошу тебя сказать своё имя и принять мою руку, если ты согласна стать мне женой и разделить со мной титул дартхари.

Нарро, встав на колени, протянул руку и замер, ожидая, что она скажет или сделает.

Стая тоже замерла.

Она обвела присутствующих взглядом, вдруг поняв, чем они отличаются от оборотней, оставшихся далеко в её прошлом. Раньше у них не было раскаяния в глазах. Никогда, ни малейшего.

Осознав это, она медленно повернулась к мужчине, на которого смотрела до того, как заговорил Нарро. Джерард тоже смотрел на неё, и руки его лежали на плечах девочки, что стояла перед ним.

И та, которую когда-то звали Рональдой, почувствовала, что прошлое осыпается с неё, будто песок, смешиваясь с дорожной пылью. И боль, горечь, обида — всё это выходило из неё вместе со слезами, заструившимися по щекам, и впитывалось в землю. Впитывалось, чтобы со временем прорасти чем-то совершенно другим. Она пока не знала, чем, но без жалости расставалась с тем, что мучило её сердце все эти годы.

«Я всё равно скажу, потому что, может быть, когда-нибудь ты вспомнишь этот день»… И она вспомнила. И теперь, глядя на его руки, что лежали на плечах маленькой девочки с большими «жабьими» губами и мясистым носом, она вспоминала слова своего брата, прозвучавшие много лет назад и оставшиеся навсегда в глубине её души.

«Я никогда не переставал любить тебя».

«Не проходит и дня, чтобы я не жалел».

«Джерри не умер, он здесь, перед тобой».

И никто из находящихся на Поляне оборотней не увидел, как исчез с её виска маленький шрам, что жил там с тех пор, как Джерард бросил в неё свой первый камень.

Нарро понимал — что-то происходит, но не двигался, продолжая стоять на коленях перед той, которую так долго ждал. Он чувствовал, что лес заволновался, ветви деревьев закачались, словно перед грозой…

А она всё стояла и смотрела на брата. И плакала.

И он уже думал, что она сейчас уйдёт с Поляны навсегда, когда она вдруг обернулась и со светлой и лёгкой улыбкой, озарившей её лицо подобно солнечному лучу, сказала:

— Моё имя Эмирин, дартхари.

И вложила в руку Нарро свою ладонь.

Мир вокруг взорвался в ликующем крике. Качались и скрипели деревья, свистел ветер, в небе кричали птицы, в глубине леса ревели звери… и только оборотни на Поляне молча и с изумлением наблюдали за тем, как медленно начинает ярко светиться Древний Камень, превращаясь из невзрачного серого булыжника в пульсирующее Сердце Арронтара.

Нарро на всё это не смотрел. Он и так знал, что происходит — чувствовал ликование леса.

А ещё он помнил, что означает это имя.

Эмирин — «простившая».

⁂

Форс был во дворе, когда земля под ним вдруг задрожала. Это дрожала Снежная пустыня, радуясь за своего древнего соседа — волшебный лес, который наконец обрёл покой.

Форс улыбнулся и поднял глаза. Сколько же лет он не видел этого прекрасного зрелища! Две яркие звезды, Аррана и Тар, сияли на небе — сверкающие и неразлучные. Вечные… и освободившиеся от проклятья.

Теперь он сможет вздохнуть спокойно. Теперь всё будет, как надо. И возможно, он тоже когда-нибудь вернётся в Арронтар… и почувствует собственный Зов. Если лес позволит.