Онлайн книга «Ведьма носит Reebok»
– Садись вот в это кресло, фея. Садись, не бойся. Я попробую пришить тебе руку. – Тетя, это дело хирурга, а не колдуньи! – А ты не встревай, я сама знаю, у кого какое дело. Лучше усади Май и подай мне вон из того шкафа коробку черного цвета. – Здесь все коробки черного цвета… – А ты подай ту, у которой на крышке наклеена фотография Арнольда Шварценеггера. – А, понятно! Достаю… Тетя, на фотографии написано «Госпоже Гюллинг, с любовью, Арни»! Арни?! Какое отношение вы имеете к этому глобальному человеку?! – Было дело, пересекались как-то, – туманно ответила тетя. – Давай коробку, не тяни. Я отдала тете коробку. Она щелчком пальцев поманила к себе небольшой столик, вроде тех, какими пользуются фокусники, поставила на него коробку и открыла ее. Я немедленно сунула нос. Фу, проза жизни! В коробке оказались три катушки ниток и несколько ярко блестевших иголок, воткнутых в меховое брюхо какой-то непонятной зверушки. – Зря ты изображаешь мировое презрение, – сказала тетя. – К твоему сведению, эти нитки спряла сама Великая Безымянная Ведьма. Нет на свете ничего прочнее и тоньше этих ниток. – А-а… А иголки? – Такими иглами шьют только ведьмы. Потому что они не из металла, а из солнечных лучей. Их и брать надо со специальным заклятием, а то сожжешь руку. – Да будет вам! – Юля, тебе придется мне поверить. Потому что тебе еще придется мне помогать. – То есть как? – Ты будешь держать кисть, пока я буду пришивать ее к запястью. – Ай, я боюсь! Это же ужас! – Ужас – это когда приличная, подающая большие надежды ведьма боится совершить обычное колдовство! – Ничего себе обычное! Это не носок заштопать. – Если ты предпочитаешь штопать носки, тогда уходи из ведьмовства. Успокой Май. Она нервничает. – Май, успокойся, милая, – дрожащим голосом сказала я фее. – Сейчас мы с тетей сделаем тебе небольшую операцию. Больно не будет. Ведь не будет больно, Анна Николаевна? – Не будет. Будет немного щекотно. Не бойся, Май. Если хочешь, можешь не смотреть сюда. Смотри в сторону и напевай какую-нибудь песенку. Май повиновалась. Видимо, склонность к повиновению и терпению у фей в генетической памяти. Какие же несчастные они существа! Май мурлыкала тихим измученным голоском какую-то песенку на старофейском языке, а тетя и я взялись за работу.. Оказалось, при должном колдовском подспорье (заклинания там и прочие ведьмовские штучки) ведьме можно поработать и хирургом. Примерно через полчаса отрубленная кисть была пришита к запястью, и шов сросся, будто его и не было. Затем тетя прочитала молитвы Великой Богине и святой Вальпурге, с тем чтобы они даровали умершему жизнь, и кисть ожила. – Вот и все колдовство, – сказала тетя. И ватным тампоном вытерла свой взмокший лоб. Май повернулась и посмотрела на свою возрожденную руку. Осторожно согнула кисть. Потом, ни слова не говоря, встала с кресла и опустилась на колени перед Анной Николаевной. – Встань, встань, девочка, – строго сказала Анна Николаевна. – Я сделала для тебя то, что должна была сделать. Разве не за этим ты пришла ко мне? Май поднялась с колен и покачала головой: – Май благодарит, Май сердечно признательна, но Май пришла не за этим. – А за чем же? – удивилась тетя. И Май рассказала вот что. На окраине Оро есть рабочий поселок, в котором живут только феи. Об этом поселке не знает ни профсоюз фей, ни полиция, ни тем более руководители корпораций, которые пачками принимают фей на работу, не спрашивая у них никаких документов. Да и какие могут быть документы у феи? И так понятно, что она эмигрировала со своей исторической родины, Голубой страны, в поисках лучшей доли. На границе между фейным и человеческим мирами феи теряют крылья, но обретают возможность пахать как проклятые по восемь – двенадцать часов в день, производя всевозможную колдовскую продукцию. Поначалу феи не роптали. Их устраивало то, как с ними обходятся. В поселке есть какое-никакое жилье (в Голубой стране и того не сыщешь), налажена доставка нектара и прочих продуктов питания. Те из фей, кто разбирается в целительстве, становятся врачами для своих сестер. Те, кто хочет плодиться, плодятся, насколько я поняла, методом партеногенеза. У фей нет мужчин, да и женщинами их можно назвать с большой натяжкой. Больше всего они напоминают рабочих пчел в улье – прав никаких, обязанностей тьма. Да и вообще социальная система в этом поселке фей очень похожа на систему, по которой устраивается рой в улье. Есть одна королева или матка, которую начинают готовить к королевской миссии с детства, есть феи-работницы, есть феи-воспитательницы и фрейлины королевы, есть феи-охранницы. Кого нет, так это трутней; феи, как я уже сказала, в вопросе размножения целиком и полностью полагаются только на себя. Так вот, подобная жизнь ни у кого из фей не вызывала ропота. Множество из них работали на самых тяжелых производствах Оро, заработок же все феи складывали в одно общее казнохранилище, которое охранялось не меньше, чем королева фей (не путайте ее с шекспировской королевой Маб, ничего общего). – Так в чем же дело? – спросила я Май, которая рассказывала все вышеприведенное довольно бессвязным образом. – Что вас беспокоит? – У нас появился враг, – сказала Май. – Ну, в жизни у всех когда-нибудь появляются враги, – философски заметила я. – Этот враг особенный. – Май перешла на шепот. – Он в одном теле носит две души, и эти души стремятся погубить всех фей. Всех! Мы не знаем, в чем перед ним виноваты, но гнев его страшен, и остановить его невозможно. – Понятно. И ты, Май, хочешь, чтобы вашего врага остановила я? – Да. – Замечательно. А почему? – Потому что ты из «Медиума». – А ваш враг тоже работает там? – Сестры говорят, что да. – Сестры говорят… А точно это известно? – Неизвестно, – покачала головой Май. – Но мы знаем, что Апрель и Ласточка, которые работали в «Медиуме», были там же и убиты. И еще Люпин, Солнечный Луч, Шиповничек и Июль – тоже. Их зверски убили. Их просто растерзали. – Тебе тоже досталось, – заметила я. – Расскажи, как ты сама встретилась с врагом. Ты ведь не работаешь в «Медиуме». – Да, Май больше не работает швеей в «Медиуме», будь навеки проклято это место! Май развозит пиццу по домам людей. – А феи едят пиццу? – для чего-то задала вопрос я. Май фыркнула: – Сестры не едят пиццу. Сестры едят искусственный Нектар, потому что настоящий им купить не по карману. |