Книга Здравствуй, труп, страница 53 – Елена Саулите

Не тут-то было. Ровно через три минуты погребенный под счетами и квитанциями зажужжал селектор, и голос помощника торжественно возвестил:

— Ольга Николавна, к вам посетители!

«Ну вот, сосредоточиться не дадут. Я в цифрах и так как свинья в апельсинах, а уж если меня постоянно сбивать…» — раздраженно подумала Ольга.

— Пригласи, — недовольным голосом ответила она, откладывая бухгалтерию.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое: Анна Каспарова и невысокий рыхлый мужчина с бульдожьими щеками.

Каспарова выглядела усталой и бледной, но в глазах светились спокойствие и умиротворенность. Ее спутник бросился к Ольге, галантно шаркнул ногой и, уронив плешивую голову на грудь, представился:

— Свешников. Михаил Иванович Свешников — мэр, так сказать, города Рузавина.

— Так сказать, мэр? Или, так сказать, Рузавина? — попробовала пошутить Ольга, но Свешников шутки не понял.

Нервно дернув увесистыми щеками, он многозначительно посмотрел на Ольгу и продолжил:

— Мы, так сказать, с Анной Андреевной в лице нашего города… То есть наш город в моем и Анны Андреевны лице…

Слушая сбивчивое бормотание городского главы, Каспарова болезненно поморщилась, достала из сумочки конверт и решительно оборвала безнадежно увязшего в фигурах речи мэра:

— Михаил Иванович, речь ваша рискует затянуться, потому, с вашего позволения, я прямо к делу.

Она повернулась к Ольге и, трогательно теребя край голубоватого норкового манто, заговорила:

— Уважаемая Ольга Николаевна. От себя и от лица всех близких, — тут речь ее прервалась, она всхлипнула, замахала руками и уткнулась в шелковый носовой платок.

Взволнованная Ольга соскочила с кресла, подбежала к плачущей Анне и усадила ее на стул:

— Анна Андреевна, милая, дорогая, не надо плакать, и всех этих слов не надо. Вы меня смущаете, честное слово. Давайте лучше чаю выпьем с конфетами. Женя! — крикнула она, обернувшись к двери.

Всклокоченная голова Евгения молниеносно возникла в щели открывшейся двери.

— Женя, сделай нам чайку с конфетами. Только быстро.

— Да-да, — растерянно лепетала Каспарова. — Простите меня, Ольга Николаевна, нервы.

— Можно просто Ольга, — предложила Палева, сдвигая бухгалтерские папки на край стола. — И вы, Михаил Иванович, присоединяйтесь, — обратилась она к стушевавшемуся мэру.

Спустя полчаса они пили чай с пирожными из соседней булочной и мирно беседовали. Растроганная приемом Анна Андреевна вручила Ольге чек на солидную сумму и старинные золотые серьги с изумрудами:

— Фамильные. Андрон мне дарил. Теперь это вам, Оленька.

Ольга попыталась отказаться от баснословно дорогого подарка, но Каспарова настаивала:

— Они ваши по праву. Я ведь просила вас только тело Андрона отыскать, а вы и убийцу нашли. Спасибо вам. Теперь он там будет спокоен, — и Анна Андреевна возвела глаза к потолку, наглядно демонстрируя, где именно теперь будет спокоен ее покойный муж. — Возьмите, Оленька, мы вам так благодарны.

Смущенная Ольга не успела опомниться от первой порции благодарностей, как в разговор вмешался до сих пор помалкивавший Михаил Иванович. Он одарил ее свидетельством почетного гражданина города Рузавина и документами на земельный участок в двадцать соток в его окрестностях.

— Дачу или коттедж построите, Ольга Николаевна. Мы поможем. Места-то у нас какие! Заповедные! Сами знаете: воздух, озера чистейшие, леса, грибы, рыбалка, охота!

Вечером, раскрасневшаяся от удовольствия, Ольга показывала свои трофеи домашним. Завидев серьги, Мара потеряла дар речи. Опомнившись, начала издалека:

— Аля, ты же не носишь золото.

— И что? — насмешливо спросила Ольга.

— А то, что это чудо удивительно гармонирует с моим вечерним платьем. Помнишь то декольте с перьями какаду на талии?

— Намек понят. Но не пройдет! Я буду давать их тебе поносить.

— И это слова любящей дочери! — театрально воскликнула Мара и ушла укладывать последний чемодан.

Олег долго и внимательно изучал свидетельство о праве собственности на землю, потом одобрительно сказал:

— Землицу, значит, приобрела? Что ж, дело хорошее. Хвалю.

Зазвонил телефон, подозревающий худшее, Олег схватился одной рукой за трубку, второй за сердце. Ему изо всех щелей мерещился Дубовой. Заслышав голос Ольгиной подруги, он с облегчением рассмеялся:

— Люда звонит. Миронова. Иди.

И отправился в кухню проверить готовность утки по-пекински, он ее, родимую, двое суток мариновал. Мара вызвалась сервировать праздничный стол, они решили отметить успешное окончание тяжелого расследования и Марин отъезд. Откровенно говоря, неизвестно, которому из вышеназванных событий супруги радовались больше. Когда беззаботно насвистывающий Олег достал из духовки покрытую румяной корочкой утиную тушку, в дверь позвонили. Удивившись, так как гостей не ожидалось, Олег отправился открывать. На пороге, заложив руки за спину, высился Дубовой. Не переставая трещать по телефону, Ольга высунулась в прихожую. Завидев приятеля, она торопливо попрощалась с подругой и поспешила навстречу подполковнику. Стас был мрачнее тучи:

— Добрый вечер. Извините, что так поздно. Но тут одно дело. Без тебя, Оль, никак, — многозначительно сказал он.

Кровь бросилась Олегу в голову, зная по опыту, к чему клонит Дубовой, он потерял над собой контроль и порывисто схватил висевший на стене длинный металлический рожок для обуви, чтобы огреть нахального подполковника. В эту секунду не ожидавший подвоха Дубовой с победным кличем выбросил спрятанные за спину руки вперед: в правой оказалась бутылка шампанского, в левой — большущий букет белых хризантем. Удар пришелся как раз по бутылке, раздался оглушительный звон бьющегося стекла, и шампанское ручьем хлынуло на пол.

— Ты шо, сдурел? — заорал потрясенный Дубовой, беспомощно оглядывая залитые вином брюки. — Я ж пошутил. Сюрпризом хотел, а тут ты… с холодным оружием!

— У вас милиционеров даже шутки… — Олег с трудом удержался, чтобы не брякнуть что-нибудь обидное, — м-милицейские, — и возмущенно всплеснул руками.

Он уже опомнился и, походя извинившись, отправился в ванную за тряпкой. Не ожидавшая от мужа такой прыти, Ольга обескураженно молчала. Привлеченная шумом Мара влетела в прихожую и ахнула:

— До чего мужа довела, Аля! На людей стал кидаться! Станислав Викторович, дорогой, не бери в голову. Это какое-то глупое недоразумение.

— Ерунда. Сам виноват. Нечего на больные мозоли людям наступать, — повинился Стас, растерянно улыбаясь.

— У Олега мозоль? Это он из-за мозоли так рассвирепел? — простодушно удивилась Мара.

Ольга со Стасом переглянулись и неожиданно расхохотались. Вслед за ними принялась хихикать и Мара, сообразившая, в чем дело. Вернувшись с тряпкой, Олег недоуменно уставился на хохочущих, робко улыбнулся раз, другой и в конце концов тоже засмеялся.