Онлайн книга «Ты в гадалки не ходи»
Я переоделась в костюм и села перед туалетным сто ликом — накладывать крем, румяна, тушь и прочую такую же красотень. Господин Сметанин умрет от восторга, едва завидев меня… Эх, все-таки что-то произошло со мной. Причем необратимо. Я стала хотеть нравиться мужчинам! Ну не парадокс ли?! Теперь, когда в моей квартире поселился инкуб, которого я тщетно пытаюсь соблазнить, мне хочется, чтобы все мужчины города Щедрого (за исключением, конечно, Князева!) были в непрекращающемся восторге от моей персоны. Вот. Это, наверное, все-таки инкуб виноват. Своими сугубо дружескими отношениями он пробудил во мне дремавшую светскую львицу. И кроме того, у нас кончались деньги, отложенные для праздников. Так что визит к господину Сметанину сулил к тому же пополнение оскудевших финансовых запасов. Уж теперь-то он у меня пятьюстами рублями не отделается! Тем более что Европа переживает очередной затянувшийся финансовый кризис. Когда я появилась в гостиной, джентльмены как раз допили кофеек. — Я готова, — сказала я Алексею и покрепче прижала к груди шкатулку с Книгой Тысячи Птиц. — Надеюсь, этот визит не будет слишком долгим? — Это зависит от вас, — сказал галантный Алексей. Мы оделись, инкуб спустился с нами и элегантно от крыл передо мной дверцу машины. — Если с ней что-нибудь случится… — шутливо промолвил Толик. — Я запомнил номера машины. — Со мной все будет в порядке, — заверила я инкуба, — Я еду к господину Сметанину уже не в первый раз. Сидя в машине, я рассеянно созерцала в окошко зимний пейзаж. У нас в Щедром зима — это не просто природное явление. Это состояние души. Такой настрой, знаете ли… Хочется мира, покоя, уюта. У нас в Щедром зимой даже вампиры перестают охотиться на случайных прохожих. Не только потому, что мороз, а потому, что и вампирам хочется простых человеческих отношений. Правда, резко возрастает спрос на искусственную кровь и плазму… Машина остановилась у знакомого мне особняка. В ранних зимних сумерках особняк казался воздушным, каким-то ирреальным. Алексей помог мне выбраться. Я поправила шубку, и мы пошли по заснеженной аллее. Возле ступенек нас поджидал крохотный, сжавшийся бурундучок. — Бедняга! — Я протянула к нему руки. — Совсем замерз. — Это он притворяется, — усмехнулся Алексей. — Выпрашивает подаяние. Он достал из кармана пакетик семечек и насыпал зернышек хитрому бурундучку. Тот сразу эти зернышки принялся грызть, жадно выискивая в них те, что покрупнее и повкуснее. Я залюбовалась бурундучком, но потом поняла, что Алексею не терпится представить меня пред очи господина Сметанина, и заторопилась. Мы вошли в дом. В холле стояла огромная рождественская ель, наряженная и сияющая так, что глазам становилось больно. — Какая красота, — невольно вырвалось у меня. — Ага, — довольно поддакнул Алексей. — У нас во всем доме двенадцать елок. Наряжали лучшие дизайнеры из Холмца. В Щедром дядюшка таких дизайнеров не нашел. Может, поторопимся, а? — Да, конечно, извини. Мы отдали шубы дворецкому и поднялись на второй этаж. Алексей привел меня в библиотеку, где празднично пылали дрова в камине и уютно светились настольные лампы от Тиффани. — Подожди здесь минутку, — извиняющимся тоном сказал Алексей. — Я пойду предупрежу господина Сметанина, что ты уже здесь. Я кивнула, поставила шкатулку с Книгой на стол и позволила себе немного полюбоваться золочеными корешками книг. Здесь были в основном дореволюционные издания зарубежных авторов и, похоже, все на эротическую тему. — Забавник вы, господин Сметанин, — сказала я, рассматривая редкое издание "Опасных связей" Шодерло де Лакло. Послышались четкие шаги. Так ходят уверенные в себе люди — те, кому все по плечу и ничего не страшно. Я поставила книгу на место и уселась в кресло. Дверь открылась, и в библиотеку вошел господин Сметанин. Он выглядел изысканно и расчетливо, как заправский апаш. В руке у него была черная, с серебряными узорами трость. — Здравствуйте, Вероника! — приветливо улыбнулся мне апаш Сметанин. — Рад видеть вас снова. — Здравствуйте, господин Сметанин. Вам опять понадобились мои услуги? — Именно. Без вас, Вероника, я просто как без рук. Кстати, вы не передумали относительно моего предложения? — Какого предложения? — Стать моей штатной гадалкой. Я бы хорошо платил вам, Вероника. — Позвольте мне подумать еще немного. Время ведь терпит? — О да, конечно. Скажу вам по секрету: я страшно устал от своего астролога. И, признаться, разочарован в нем. Он выдает какие-то расплывчатые прогнозы и никогда не смотрит мне прямо в глаза. Вечно куда-то взгляд у него уползает. Вот у вас, Вероника, взгляд прямой и честный. Скажите: вам нужны деньги? — А кому они не нужны… — Я слышал, вы стали ведьмой. — Да, стала. Правда, сейчас я больше учусь, нежели чародействую. — А еще я слышал, что у вас появился сердечный друг. О, вы покраснели! — Он пока просто друг, господин Сметанин. Просто друг и ничего больше. — Скажите только слово, и я моментально заставлю его на вас жениться. Я беспокоюсь о вашем душевном состоянии, дорогая Вероника. И никто, слышите, никто не должен это состояние ухудшать. Даже инкуб. — О, вы знаете даже, что он инкуб?! — Конечно. У меня хорошие осведомители. — Вы следите за мной? — Скорее наблюдаю. Поверьте, в ваших же интересах. — Мерси. Что ж, давайте все-таки перейдем к гаданию. Я извлекла Книгу из шкатулки и положила на стол. — Я готова. Точнее, мы готовы. Задавайте ваш вопрос, господин Сметанин. — Вопрос прозвучит странно. Да или нет? — Это весь вопрос? — Пока да. — Вы не хотите его уточнить? — Вероника, вопрос касается меня напрямую. Меня и только меня. Впрочем, нет, не только. Но это слишком частное, слишком личное. Я безгранично доверяю вам, но… — Понятно, господин Сметанин. Что ж, будем гадать. "Приступай", — подала голос Книга. — Яви, Книга! — воскликнула я. Книга распахнулась и стала листаться. Потом она провещала утробным голосом: — Страница Дроздов. Снова крошечные птицы ткали свой узор, я вглядывалась в него, стараясь прочесть ответ на вопрос моего визави. — Дрозды к западу, соколы к югу, — наконец сказала я. — Книга выдает странный ответ, господин Сметанин. — Да? — напрягся тот. — И каков же ответ? — И да и нет, — ответила я. — Странно. |