Онлайн книга «Не пытайтесь это повторить»
Эх… А тут – дхиан, Шамбала, хранитель какой-то Азимандии… Словом, сложности. Я медленно разделась, представляя, будто раздеваюсь перед Лекантом. Знаю, вы меня осуждаете. Наверняка! Скажете: какая же она озабоченная, только секс ей и подавай! Ну и черт с вами, осуждайте. Вы просто не видели Леканта, вот и все. Я легла. Ничего себе не представляя, честно. Усталость взяла свое. Мне казалось, будто кровать подо мной покачивается, как колыбель, я решила, что я младенец, почмокала губами и провалилась в сон. А проснулась радостной и полной сил. Я не помнила, что мне снилось, помнила только, что снилось хорошее. – Мама! – крикнула я из комнаты. – Да, дочка? – Мама открыла дверь и удивленно посмотрела на меня. – Ты вся просто светишься! – Потому что у меня лучезарное настроение! Ладно, пойду в ванную, пора собираться на работу. В ванной я быстренько растерлась тальком, потом набросила халат и отправилась выбирать наряд. С этим я долго не возилась, решила надеть юбку из хлопковой ткани и розовую водолазку, вышитую черным бисером. Накрасилась, подхватила сумочку и уж было нацепила босоножки, как мама сказала мне: – Тийя, вчера тебе звонил какой-то мужчина. – Голос незнакомый? Может, это Дима? – Диму пора бы снова навестить. Нет, голос незнакомый. Кажется, ты обзавелась поклонником? – Мама, уверяю тебя, ты будешь в курсе всех моих сердечных похождений. Кстати, возможно, скоро мне сделают предложение. Вот. – Ох! – Не волнуйся. Он замечательный. – Скажи хоть, как его зовут и где он работает, вертихвостка! – Все секрет, пока секрет! И я убежала на работу, практически не чуя под собой земли. И погода была прекрасная! Музей работал по-прежнему, словно и не дежурила у его ворот милиция. Экскурсоводы водили группы любопытных приезжих, заученно повествуя про жертвенные камни эпохи неолита, протоножи и черепа первых волхвов, которые, как недавно открыл профессор Иван Кутежанский, оказывается, селились на территории будущего Щедрого. Я же отправилась в небольшой зал, где были представлены артефакты местных мастеров. Некоторые из этих предметов основательно запылились, просто срам какой-то. Я вооружилась маленьким бесшумным пылесосом и принялась обеспыливать экспонаты. Я почти закончила работу, когда в зал кто-то вошел. – Простите, зал пока закрыт, – сказала я, а последующие слова застряли у меня в горле. Потому что на меня смотрел Овидий. Тот самый, который чуть не убил Юлю Ветрову и собирался сделать что-то со мной! Он… Да! Я вспомнила! Он – из Пожирателей трупов! – Что вам здесь надо? – севшим голосом спросила я. – Тебя, кадавр, – холодно произнес Овидий. – Только попробуйте ко мне подойти! Я… я буду защищаться! Калем! Утхор! Асет! – Эти слова имеют силу только в устах ведьмы. Не противься своей судьбе. Ты кадавр, и быть тебе кадавром. Он вплотную подошел ко мне и взял за руку. И словно всю волю выкачали из меня. – Идем, – сказал он. Я прижала к груди выключенный пылесос и поволоклась за Овидием. И что самое интересное, никто, похоже, не заметил, что меня прямо с места работы умыкнул какой-то мужчина. Мы вышли из музея и двинулись по проспекту Яна Амоса Коменского. Я могла только переставлять ноги, воли на то, чтобы сопротивляться, у меня не было. – Что вы со мной сделаете? – тихо спросила я у Овидия. – Отправлю тебя в ад, где тебе самое место, – обыденно ответил он. Кстати, сегодня Овидий был одет не по моде восемнадцатого века, он выглядел совершенно неприметно: брюки, рубашка поло и ботинки. Ботинки, кстати, были ужасно пыльные. Где он бродил? Закончился проспект, и мы свернули на тихую неприметную улицу, названия которой я даже не знала. А потом я вспомнила: это же Блуждающая улица! Она то пропадает, то появляется вновь, играя в какие-то свои игры с пространством. На этой улице пропадали люди и даже нелюди. Оказаться внезапно на Блуждающей улице боялись все. И вот теперь мне «повезло». Овидий остановился у сплошной, без калитки, ограды, за которой виднелось что-то вроде белокаменного особняка. Он провел по ограде рукой. Образовался небольшой проем. – Идем, – потянул меня он. И (а что мне оставалось делать?) я пошла. – Имейте в виду, вам за меня отомстят, – сказала я нерешительно, пока мы шли по гравийной дорожке к особняку. – Ах, оставь, – отмахнулся Овидий от меня, как от назойливой мухи. Мы остановились у дверей особняка. Это были очень солидные двери. По их виду сразу становилось ясно, что абы кто в этот особняк не попадет. Овидий нажал кнопку звонка. – Пароль? – отозвалась дверь. Он сказал что-то на латыни, я не успела перевести. Дверь открылась. За ней стояла дама в черном платье со стразами. Дама оказалась очень высокой, под два метра. Глаза ее были скрыты за темными очками вполлица. – Вот и вы, – констатировала она. – Вас все заждались. – Я привел ее, – сказал Овидий. – Вижу. Умничка, Овидий. Идемте. Держи ее покрепче. Дом сегодня опять расшалился. Последнюю фразу я поняла тогда, когда, идя вслед за своим похитителем по ковровой дорожке, увидела, как пол подо мной вздыбливается пузырями, словно забродившее тесто в кадушке. – Пол… – пробормотала я. – Что это с ним? – спросила я Овидия. – Какая тебе разница! – опять отмахнулся Овидий, но тут мне на выручку пришла очкастая верзила. – Когда мы сняли для своей организации этот дом, мы не знали, что он наделен магией. Нам долго не удавалось подружиться с этим домом, но потом мы нашли общий язык. Дом удовлетворяется жертвами, которые мы ему приносим. – Эти жертвы – люди? – дрожащим голосом спросила я. Дама покачала головой: – Все проще. Дом удовлетворяется кошачьей кровью. Может быть, вы заметили, что в городе почти не стало бродячих кошек. Мы их хорошо отлавливаем. – Тут в полу образовалась яма. Мы аккуратно обошли ее, и дама продолжила: – О чем я? А, о кошках и о доме. Так вот, кошки – лучшая жертва дому-вампиру. Уж не знаю почему. Но иногда, когда дому давно не приносят жертвы, он начинает шалить, вот как сейчас. Осторожнее, хрустальная люстра! И впрямь, по касательной к нам устремилась, сверкая, зажженная хрустальная люстра на длинной бронзовой цепи. – Пригнитесь! – скомандовала дама и первой последовала своему приказу. Мы пригнулись. Люстра со свистом пронеслась над нами, а потом – я обернулась и увидела это – повисла под потолком как ни в чем не бывало. |