Онлайн книга «Не пытайтесь это повторить»
Я стала не только аспиранткой, но и младшим научным сотрудником в нашем Щедровском музее древней истории. Наш музей в своем роде уникален. Не потому, что здесь можно найти ступу Бабы-яги (кстати, можно), главное – здесь любовно и бережно относятся ко всем артефактам. И продолжают работу по их поиску. В понедельник, когда музей для посетителей не работал, я наводила порядок в кляссерах с редкими марками (был у нас раздел волшебной филателии). И тут ко мне подошел ассистент Дима Санников и спросил: – Тийя, что ты делаешь сегодня вечером? Я знаю, что нравлюсь Диме, даже несмотря на личинки. – А что ты хочешь мне предложить? – спросила я, оторвавшись от кляссеров. – Давай сходим в ваше кафе. – Но ты же там ничего не ешь, – проницательно заметила я. – Зато ешь ты. Тебе же понравились эклеры с пеплом! – Понравились. Но на нас там пялятся другие умертвия. Ты же знаешь неписаный закон: умертвия должны держаться своих и не переходить дорогу людям. – Но что же делать, если… – горячо зашептал Дима. Если я захочу приглядеться, я даже увижу его душу. Она у него пылкая, светлая и наивная. И он не понимает, что не целуюсь я с ним только потому, что боюсь, что во время поцелуя из моего рта в его переползет личинка. Такого даже самая светлая душа не выдержит. А я хочу еще долго проработать в музее. И чтобы Дима, встречая меня, не испытывал рвотных позывов. – Знаешь что, Дима, давай лучше не в кафе. Давай просто погуляем. – Ну давай. А куда пойдем? – В Водопьяновский парк, – быстро ответила я. – Но там собираются кришнаиты… – Мы не будем им мешать. Я хочу показать тебе кое-что. – Да? Тогда ладно. Заметано. После работы я еще успела заскочить в магазин мадам Жервезы. Она покупает у меня самодельные амулеты от плохого сна. Говорит, они хорошо расходятся. Неужели жители нашего города не могут спокойно спать? На троллейбусе я доехала до дома. Кондуктором, кстати, работал умертвие, все его звали Седая Голова. Он был очень мирный, и не подумаешь, что при жизни он грабил банкоматы. Дома меня встретила мама. – Тийя, тебе письмо, – сказала она, протягивая мне конверт из плотной сероватой бумаги. Я удивилась. До сих пор письма я получала исключительно по электронной почте. – От кого бы это? Обратного адреса не было. – Я волнуюсь за тебя, Тийя, – неожиданно сказала мама. – Будь осторожна, ладно? – Мамочка, да ничего со мной не случится, – улыбнулась я, снимая с уголка губ очередную сволочь-личинку. – И потом, я же очень сильная. Так что пусть поостерегутся те, кто вздумает связаться со мной или с моей семьей. – Ладно. Вскрывай конверт, посмотрим, что за письмо. – Ой, мам, мне сейчас некогда. Я с Димой иду в Водопьяновский парк гулять. Хочу перед этим переодеться, а то эта одежда слишком официальная, для работы. Мама вздохнула, а потом сказала: – Дима хороший мальчик, мне нравится. Но он человек. – Мама, я знаю, что он человек. – Просто его родители не позволят ему жениться на тебе. – О, так далеко я и не заглядываю. Мама, я не собираюсь ни за кого замуж. Я не для этого была восставлена. – Много ты понимаешь. – Ладно, мама, извини, я убегаю переодеваться. Я ушла в свою комнату, держа письмо в руках. Если честно, мне было любопытно, от кого же оно, но я решила потомить себя ожиданием. Есть у меня в характере такая черта – томить себя ожиданием. Хорошо, что я не томлю ожиданием других! Поэтому я сунула конверт под салфетку на моем трюмо и принялась переодеваться. Для прогулки в Водопьяновский парк я выбрала черные джинсы и свободную рубашку в клетку. На шею повесила бусы из чешского стекла, на руку – такой же браслетик. Заметила, что на тыльной стороне ладони шелушится кожа и немедленно намазала пораженное место специальным кремом для умертвий. Если шелушение не предотвратить в зародыше, оно может поразить все тело. И тогда будешь выглядеть непрезентабельно. Очень. А я боялась этого больше всего – выглядеть непрезентабельно. Подкрасив губы и ресницы, я отправилась в парк. Он, кстати, располагался недалеко от моего дома. Парк был красив и ухожен. У нас вообще много парков, скверов, фонтанов. И все это не запущено, не загажено. Потому что за состоянием всего следят умертвия-милиционеры, зомби-уборщики, вервольфы-ремонтники. Ни у кого не возникает желания с ними связываться. Разве что только у сатанистов из клуба «Алистер». Но они придурки, что с них возьмешь! Дима ждал меня у входа в парк, держа в руке оранжерейную розу. Роза была изумительного пурпурного цвета. Я даже немножко загордилась оттого, что эта роза предназначается мне. – Привет, – улыбнулся Дима и протянул мне цветок. – Привет. Спасибо. Какая роскошь! – Да ладно тебе. Ну что, идем? – Идем. – Я сразу хочу показать тебе то место. Пока не стемнело. – Да сейчас вроде поздно темнеет. – Знаешь, в том месте всегда почему-то темнеет рано. Ты это заметишь сам. Мы сначала шли по главной аллее, а потом я взяла Диму за руку, и мы углубились в лабиринт разных тропок и тропочек, направившись в самую глухую и малопосещаемую часть парка. Впрочем, вовсю светило солнце и было не страшно. Мы прошли еще немного и очутились на небольшой, прямо крошечной полянке. В ее центре росла солидных размеров сосна. – Пришли, – сказала я. Приблизилась к сосне, опустилась у ее корней на колени и позвала Диму: – Иди сюда. Он подошел. Присел рядом. И вдруг резко побледнел. – Тебе плохо? – спросила я испуганно. – Что-то голова закружилась, – пробормотал он. – А, ерунда. Давай показывай, что ты откопала. Я достала из своей хозяйственной сумки маленькую садовую лопаточку и принялась отгребать усыпанную хвоей землю. Через несколько минут солнце зашло за тучу, и у сосны стало очень сумрачно. Поэтому сияние того, что я откопала, показалось особенно ярким. А Димино лицо в этом сиянии – особенно бледным. – Что это? – прошептал он. – Я сама не знаю, – в тон ему прошептала я. – Я как-то гуляла здесь поздно вечером, смотрю – светится. Я стала откапывать, но такое впечатление, что чем больше копаешь, тем больше оно уходит под землю. На что похоже? В Диме проснулся профессионал. Все-таки он был археологом. – Это похоже на край саркофага. Или склепа. |