Книга Беглецы, страница 31 – Мишель Пейвер

Пирра состроила гримасу.

– Должны же вы, акийцы, хоть в чем-то разбираться.

– Я ликонианец.

Пирра пожала плечами.

– Какая разница? Ликония – часть Акии.

Гилас подбросил в огонь хвороста.

– А этот Дом Богини – он какой?

– Там всегда полно народу. Роятся, будто пчелы в улье. Я его так и прозвала – каменный улей. Ни на секунду нельзя остаться одной: обязательно кто-нибудь крутится поблизости.

Пирра говорила и говорила, а Гилас пытался вообразить то, о чем она рассказывала. Представлялось что-то наподобие гигантской деревни, где все построено из сверкающего белого камня. Огромные двойные топоры из гладко отполированной бронзы, жертвенные сосуды из горного хрусталя и чеканного золота, сладкое черное вино в кувшинах высотой в десять локтей, обнаженные по пояс мужчины совершают невероятные кувырки, перепрыгивая через спины быков, несущихся прямо на них… И все ради того, чтобы задобрить богов и не допустить нового стихийного бедствия.

– Вот что значит быть богатой, – вздохнула Пирра. – Всю жизнь провести в каменной тюрьме.

– Бедняжка, – язвительно хмыкнул Гилас. – Добротная одежда, постель из мягких овечьих шкур, мясо каждый день. Ох и намучилась!

Пирра нахмурилась.

– Конечно, тебе не понять.

– А щеку зачем обожгла?

– Знаешь, из чего выкован твой кинжал? – ответила она вопросом на вопрос.

Гилас опешил.

– Ясное дело. Из бронзы.

– Правильно. А что такое бронза? Сплав меди и олова. И то и другое добывают из земли, потом соединяют в огне.

– При чем тут бронза? Я тебя про щеку спрашивал.

– В этом все и дело.

Голос Пирры вдруг зазвенел от возмущения.

– Акийцам нужна бронза, чтобы делать оружие. Меди у них много, а олова совсем нет. Кефтийцам тоже нужна бронза. Ни меди, ни олова на острове нет, но мы знаем, где добыть олово, и привозим его на кораблях из далеких пустынь на востоке. Поэтому моя мать заключила договор с акийским вождем. Мы ему олово, он нам медь. Тогда бронза будет и у акийцев, и у кефтийцев.

– И что тут плохого? Вроде все справедливо.

– Ты дослушай.

Глаза Пирры свирепо блеснули в свете костра. Ни дать ни взять ястребиный взор.

– Договор надо скрепить, чтобы его никто не нарушал, и для этого мать пообещала отдать им меня. Выдать замуж! А я не хочу! Думала, испорчу лицо, и меня оставят в покое. Кому нужна уродина? Но я ошиблась. Вот и пришлось бежать.

Гилас взял палку и пошевелил угли.

– Глупая! Хоть бы еды захватила.

– И это все, что ты понял? – возмутилась Пирра. – Только о еде и думаешь!

Гилас с каменным лицом взглянул на нее.

– Ты, видно, никогда не голодала.

– Еще как голодала! Здесь, на острове.

– Это разве голод? Сама говорила – рыбак оставил тебе две кефали. Настоящий голод – это когда внутри все сводит.

– Тоже мне, голодающий выискался! Ты ведь коз пасешь! И молоко, и мясо всегда под рукой.

Гилас невесело рассмеялся.

– Ну ты даешь! Козы-то не мои, а хозяйские! Иногда удается молока своровать, но совсем чуть-чуть, а то заметят и побьют.

Пирра вытаращила глаза.

– Тебя бьют?

Гилас небрежно пожал плечами.

– Обычное дело. Такова жизнь.

– Тебе тоже надо было сбежать.

– Думаешь, не пробовали? – взвился задетый за живое Гилас. – Несколько раз пытались, но от деревенских далеко не уйдешь. Стаю собак по следу пускают! Когда мы в последний раз убегали, меня не тронули, а Исси покусали.

– Кто такая Исси?

Гилас отшвырнул палку.

– Скоро ночь, – буркнул мальчик. – Пора шалаши чинить, а то спать будет негде.

Когда восстановили шалаши, Гилас взял крабовый панцирь и понес Духу. Идя к воде, злился на себя. Развесил уши, как дурак, заслушался россказнями про Дом Богини! Хотел украдкой разузнать что-нибудь про Воронов – и забыл!

Из-за происшествия с дельфином у Гиласа сегодня все из головы вылетело – лишь бы спасти Духа. Но теперь он возьмет судьбу в свои руки. Надоело убегать и прятаться. Раз Вороны охотятся на Чужаков, должна быть причина. А значит, надо узнать какая.

Дух не принял крабовый панцирь: подкинул пару раз и бросил. Дельфин вроде оправился после пребывания на берегу, и все же казался грустным и подавленным. Когда Гилас зашел в воду, Дух склонил голову набок и печально взглянул на мальчика.

В первый раз Гилас задумался: как дельфин вообще оказался на песке?

– Ты чего сегодня выдумал? – тихонько спросил он. – По суше погулять захотел?

Дельфин скрылся под водой. Только огоньки звезд покачивались на волнах.

«Почему он один? – задался вопросом Гилас. – Где его родичи? Может, Дух пытался их найти?».

Вдруг дельфин тоже ищет маленькую сестренку – так же, как Гилас Исси?

– Ему, наверное, одиноко, – заметила подошедшая сзади Пирра и тоже зашла в Море. Ее худенькая фигурка едва виднелась в темноте. – У всех дельфинов есть стая, семья.

– Они, наверное, уплыли. Не знаю куда.

– Так вот почему он грустит. Дельфины одни не живут.

– А ты у нас знаток дельфинов, – огрызнулся Гилас.

Пирра улыбнулась:

– На Кефтиу про дельфинов знают все. Они хранители Моря. Того, кто причинил вред дельфину, приговаривают к смертной казни.

– Без тебя знаю, – соврал Гилас.

Зайдя поглубже, Пирра вытянула руку. Дельфин подплыл к девочке и дал себя погладить.

– Говорят, дельфины никогда не отдыхают, – продолжила Пирра. – Плавают без остановки и слышат все, что делается в Море. А еще видят в темноте и даже умеют смотреть сквозь предметы. Дельфин может разглядеть камбалу, прячущуюся в песке, и еще не рожденного детеныша в утробе матери. Они даже видят, как в груди у человека бьется сердце.

Пирра помолчала.

– Но не знала, что люди могут разговаривать с дельфинами.

– Мы с Духом не по-настоящему разговариваем, – признался Гилас. – Не так, как дельфины друг с другом. Просто иногда угадываю, чего он хочет. Когда он на меня смотрит, такое чувство, будто он… видит мою душу.

Гилас смутился и умолк.

Дух сделал круг и плеснул воды Пирре в лицо. Девочка засмеялась.

Гилас и сам не заметил, как начал рассказывать про свои морские злоключения: и про доску, и про акулу, и про то, как стая дельфинов его спасла. Какое облегчение – наконец есть перед кем выговориться! Но стоило упомянуть о холодном голубом пламени, и Пирра ахнула.