Онлайн книга «Школа чернокнижников»
|
Часы на центральной площади показывали без четверти полночь. Я охнула и помчалась еще быстрее. Станция находилась на самой окраине нашего городка, а многоместный экипаж в столицу отправлялся ровно в полночь. Не успею – и весь мой план полетит к демонам. Дождь хлестко бил по лицу, но я его почти не замечала, бежала со всех ног, спотыкаясь и едва не падая. Я успела в самый последний момент. Возница уже закончил собирать деньги с пассажиров, залез на облучок и готовился к отправлению. – И меня, меня возьмите! – звонко закричала я. Он придержал лошадей и смерил меня недоверчивым взглядом: – Не слишком ли вы молоды, сирра, чтобы путешествовать в одиночку? Ох ты ж, нашёлся внимательный! – Тетушка заболела… при смерти лежит, – с ходу придумала я. Вообще-то это дурная примета – говорить о здоровом, что он болен. Я отчетливо представила себе, как бледная Гресильда лежит в постели, а лекари только разводят руками. Ну и пусть, не жалко ни капли! – Матушка с батюшкой поехать не могут, заняты в лавке с утра до вечера, а ей одной теперь никак, – я смотрела на возницу жалобно-жалобно. Но надеялась не столько на его сострадание, сколько на вполне понятное желание продать еще один билетик. – И что, даже проводить не пришли? – он задумчиво жевал ус. – Ночь уже поздняя, а им на рассвете вставать. Я просила, чтоб не провожали. Им и так нелегко придется: меня-то не будет. Так что, считай, одних рабочих рук нет. Возница кивнул уважительно. Похоже, моя история ему понравилась. – Деньги хоть есть? Я достала монетки. Сколько стоил проезд до столицы, не знала. А вдруг моих жалких сбережений не хватит? Возница отсчитал себе примерно половину, и я с облегчением выдохнула и забралась в экипаж. Пассажиров оказалось немного, я забилась в дальний угол, надвинула капюшон на лицо, сунула руку в карман и, сжав оставшиеся монетки в кулаке, счастливо улыбнулась: будет на что в столице хлеба купить да за ночлег заплатить, пока работу не найду… На худой конец продам колечко и серёжки, этого на первое время хватит. Даже думать не хотелось о том, чтобы расстаться с единственной памятью о покойной матушке, но что поделать… Сиденья в повозке были жесткими, сквозь щели в окошках дуло, повсюду гулял сквозняк. Но я как-то незаметно согрелась и задремала. В город мы прибыли уже далеко за полдень. Многоместный экипаж тянулся так медленно, что иногда мне казалось, что пешком дойти было бы быстрее. Нас то и дело обгоняли магические повозки. Быстрые, лёгкие, они неслись, как птицы. Вот бы покататься в такой хоть раз… Наконец экипаж остановился, и возница громко объявил: – Станция! Приехали! Все выходим! Вещи не забываем! Я спрыгнула на мостовую и ахнула. Залитый солнцем город был словно наполнен светом, простором и воздухом. Широкие, мощеные светлым камнем улицы, вдоль них – светлые, почти белые дома, что стремились ввысь, пронзая острыми шпилями башен ярко-синее небо. Высоченные, в несколько теткиных домов, поставленных друг на друга, они не выглядели массивными или громоздкими. Наоборот, казались легкими, невесомыми, словно вот-вот взлетят, поблескивая стеклами больших окон. Сияли огромные витрины, мимо пролетали магические повозки. Обычных практически не было. Разве что у станции, такой же светлой, просторной, как и все вокруг, толпились дилижансы, повозки, экипажи разных размеров и расцветок, запряженные лошадьми. Солнце палило вовсю, и через некоторое время мне пришлось распахнуть пальто. Интересно, погода везде так переменилась и осень решила уступить пару деньков лету? Или это столичные маги обуздали природу и тут всегда тепло и солнечно? Да и так ли это важно, если можно просто наслаждаться теплом? Я медленно побрела по улице, с любопытством поглядывая по сторонам. Никто не прогуливался неспешно: люди с важным видом торопились по своим делам, словно соперничая с магическими повозками в скорости. Естественно, я тут же столкнулась с одним из таких спешащих. – Гусыня, смотри куда прешь! – огрызнулся он и помчался дальше. На душе сразу стало тоскливо. Может, зря я была так уверена, что у меня все получится. Кажется, столица не слишком-то хочет меня принимать… Так! Не раскисать! Мне попался один-единственный хам, а я уже готова сдаться? В нашем городке тоже живут не одни только милые и душевные люди. Я выдохнула и решительно зашагала вдоль целого ряда витрин. Чем только там не торговали… Внезапно откуда-то пахнуло ароматом свежей выпечки. В животе заурчало, рот мгновенно наполнился слюной, и даже голова закружилась от голода. Неудивительно. Вчера за обедом под липкими взглядами барона кусок в горло не лез, а с тех пор маковой росинки во рту не было. Я сглотнула, торопливо двинулась на запах и вскоре уже заходила в небольшой магазинчик, витрину которого украшали аппетитные булки, пирожки и еще куча всякой вкуснятины. – Сколько? – спросила я, кивнув на румяную пышку. Торговец назвал цену, и я едва не присвистнула. Ого! Из золота что ли их пекут? Так моих медяков и на день столичной жизни не хватит! Но делать было нечего. Я отсчитала монеты и взамен получила пышку, от которой тут же отхватила кусок. Вкусно. Но, увы, ничуть не вкуснее наших. И почему-то от этой мелочи стало как-то особенно грустно. Что не помешало мне с аппетитом доесть все до последней крошки. Я постояла немного, раздумывая – не купить ли еще одну? Но монет оставалось совсем мало, а ведь придется еще платить за ночлег. Я с трудом отвела взгляд от румяного искушения и спросила у торговца: – Не подскажете ли, сир, где здесь постоялый двор? Недорогой… Он окинул меня оценивающим взглядом. – Да тут всё дорого! Недорогой – это только если на окраине. Но идти далеко. Пойдешь вдоль по этой улице, до самой пожарной каланчи, потом свернешь направо, ещё одну улицу до конца пройдешь. Потом налево, а там уже у любого спросишь, где постоялый двор. Так, до каланчи, потом направо, потом налево… Вроде бы понятно. – Только ты это… – добавил вдруг торговец, – лучше у женщин спрашивай. А то мужчины не так понять могут. Он подмигнул, и я почувствовала, как мои щёки загораются. – Спасибо, – буркнула я и, выскочив из магазинчика, зашагала в указанном направлении. Дойдешь до пожарной каланчи! Легко сказать. А вот идти пришлось долго. День плавно перетек в вечер, ноги гудели, дома становились ниже, яркие витрины уже не радовали, да и попадались реже и реже, а каланча все никак не показывалась. Пару раз я даже решила, что пропустила ее, и снова спрашивала дорогу у прохожих. Но они неизменно отвечали: «Во-он там, дальше». |