Онлайн книга «Иероглиф «Любовь»»
Лукавый Кот буквально отскочил от игрушки, чтоб не вызвать владычного раздражения. А император, почти затаив дыхание смотрел за тем, как в игрушечном дворце распахнулись двери и в игрушечный сад вышла маленькая очаровательная куколка. Откуда-то из недр сада полилась нежная музыка, и кукла принялась танцевать, мелко семеня ножками, взмахивая веером и приседая в поклонах. — Чудеса... — прошептал император. — Какая изумительная игрушка! Лукавый Кот! — Да, мой повелитель! — Немедленно назови мне имя той, что прислала мне такие замечательные подарки! Я хочу в ответ показать ей, что император Жоа-дин чужд как равнодушия, так и неблагодарности! — О государь! Это вышитое панно и игрушечный сад с танцующей куклой прислала вашему величеству наложница Шэси из рода Циань. Она сделала эти скромные подарки собственными руками, недосыпая ночей и трудясь, как милосердная богиня Гаиньинь... — Наложница Шэси?.. — Да, о государь. Это прекрасная ликом и богатая талантами дева. Эти подарки она прислала, выражая надежду, что ваше величество развлечется, созерцая их, и сердце вашего величества настроится на весенний лад. — Она оказалась права, — усмехнулся император, любуясь танцующей куклой. — Сколь изящными должны быть пальцы, которые сотворили это! На них стоит полюбоваться, как и на все остальное, впрочем. Готовьте мой паланкин, немедленно! А также слуг с цветами, благовониями, лучшими яствами и сладким вином. Я собираюсь посетить госпожу Шэси. — О да, государь! — воскликнул Лукавый Кот. — Но... Вы сказали: «госпожу» Шэси? — Я сказал то, что сказал, — ответил император. — Я возвожу девицу Шэси из рода Циань в ранг драгоценной наложницы [6] , посему впредь все должны именовать ее госпожой. — Да, государь! — снова воскликнул Лукавый Кот, и теперь в его глазах действительно мелькнуло настоящее кошачье лукавство — то, которое появляется в глазах кошки, когда она принимается играть с пойманной мышью. Паланкин, слуги и все остальное было немедленно приготовлено. Император облачался в особые одежды, предназначенные для посещения дворца Восточного Ветра, а в покои под названием Лаковая Шкатулка уже мчался слуга, возвещая наложнице Шэси, что с минуты на минуту ее осчастливит своим посещением император. — Прекрасно! — воскликнула Шэси с гордой улыбкой. — Я добилась своего и сделала первый шаг на трудном пути. Всё мне благоприятствует. Служанки умастили тело Шэси благовониями, надели на красавицу ее лучшие наряды, уложили волосы в изысканную прическу. При этом одна из служанок нечаянно уколола Шэси золотой шпилькой. — О, простите, госпожа! — испуганно воскликнула она. — Я запомню это, — ответила Шэси. — А теперь ступайте прочь. Все прочь! Я буду ждать императора. Смуглая красавица села у окна и своими изящными пальцами принялась перебирать струны на старинной цитре-чжэн. Шэси играла мелодию «Бутон ожидает росы», и под завершающие аккорды в покои очаровательной наложницы вошел император Жоа-дин. Шэси немедленно отложила цитру и склонилась перед императором в глубоком поклоне. — Не прячь своего лица, милая, — сказал ей император, исполняясь весеннего чувства. — Я прибыл к тебе, чтобы узнать, так же ли ты хороша, как твои дары. Шэси подняла голову и откровенным взглядом посмотрела на императора. — Я счастлива отдать владыке все, что он пожелает, — сказала она. В это мгновение красота Шэси из рода Циань была поистине ослепительна. Весь вечер и всю ночь из покоев Лаковой Шкатулки доносились то веселый смех, то звон золотых чаш, то звуки цитры, то вздохи и стоны, исполненные страсти. Утром один из главных евнухов, держа в руках особый свиток и кисть для письма, вошел в спальню, где почивали, положив друг другу головы на плечи, император и драгоценная наложница. Евнух деликатно позвонил в колокольчик, висевший у него на поясе. — Что такое? — просыпаясь, недовольно воскликнул император. — Простите, владыка, но ваш ничтожный раб пришел сообщить, что согласно правилам дворцового расписания вашему величеству следует покинуть наложницу. Уже утро. Тут проснулась и Шэси и при этом бросила на евнуха далеко не миролюбивый взгляд. — О, эти дворцовые правила! — фыркнул император. — Но что поделать! Государственные дела ждут. — Мои глаза ослепнут от слез, пролитых в разлуке с вами, владыка, — прошептала Шэси. — Я вернусь, — пообещал император, целуя наложницу в ямочку на подбородке — эта ямочка особенно его пленила. — Я возвел тебя в ранг драгоценной наложницы, мой прелестный цветок. И нынче же вечером жажду снова вдохнуть твоего аромата. — Простите, владыка, — не унимался евнух. — Но согласно внутреннему распорядку я должен записать... — Что записать? — рассердился император. — Осчастливили ли вы наложницу Шэси... — О, несомненно, — ответил император. — Осчастливил. Несколько раз. — Бессчетно, — внесла уточнение госпожа Шэси, бросая на императора пылкий взгляд. — И могло ли быть иначе? Ведь государь силен, как тысяча тигров, и неутомим, словно резвящийся дракон. — Благодарю вас, владыка, — поклонился евнух. — Я так и запишу. И он, развернув свиток, принялся выписывать в нем иероглифы. А на пороге уже протирали колени в почтительных поклонах слуги, пришедшие одеть императора и отнести его в главный дворец. С этого дня император Жоа-дин стал регулярно посещать Лаковую Шкатулку и ее прекрасную жительницу, совершенно не отвлекаясь на прочих наложниц. Шэси, носящая ранг драгоценной наложницы, получила немалую власть при дворе и явно оказывала влияние на императора. Ослепленный ее красотой и упоенный страстью император позволял Шэси многое. И первое, что сделала Шэси, — отрубила голову служанке, которая когда-то нечаянно уколола ее шпилькой. «Не люблю невнимательных и нерадивых», — сказала при этом Шэси. А еще Шэси как-то вызвала к себе в покои Лукавого Кота и сказала: — Император никогда не должен узнать о той, что на самом деле прислала ему вышивку и игрушечный сад. Если обман откроется, я пропаду, но и тебе несдобровать. |