Книга Паутина. Книга 2, страница 21 – Андрей Стоев

— Да? — я с интересом посмотрел на их упитанные фигуры. — Что-то непохожи вы на голодающих. А вот на грабителей очень похожи.

— Это ошибка, господин!

— Конечно, это ошибка, и вы её совершили, — ласково сказал ему я. — Подонки, которые поумнее, грабят бедных, потому что за них некому заступиться. А дурачки вроде вас считают, что выгоднее ограбить богатого. И не понимают, что богатые потому и богатые, что умеют отрывать руки таким деятелям. Прошу прощения, дорогая, продолжай, пожалуйста.

— Я их задержала, — продолжала Ленка, — но тут же появились эти стражники, которые за них вступились и попытались меня арестовать.

— Арестовать? — возмущённо переспросил я, вопросительно глядя на сержанта. — Арестовать баронессу, владетельницу земель?

— Госпожа не представилась, — хмуро ответил он. — И это было задержание, а не арест.

— У меня не было возможности представиться, — парировала Ленка. — Они сразу же начали меня арестовывать, ничего не спрашивая.

— Ну что же, мне всё ясно, — заключил я и прижал пальцем таблетку мобилки. — Демид, немедленно возвращайся в канцелярию епископа. Сообщи, что на баронессу напали магистратские стражники и пытаются утащить её в тюрьму. Скажи, что мы просим его преосвященство защитить нас от произвола магистрата.

Сержант помрачнел.

— Я пытался решить этот вопрос тихо и мирно, — заявил он, недружелюбно глядя на меня. — Я умываю руки.

— И что теперь? — осведомился я. — Собираетесь решить это громко и немирно? Могу ли я узнать, как именно?

— Я уже послал доложить об этом инциденте своему начальству. Если вы желаете устроить скандал, разбирайтесь с ним сами.

— Я разберусь, — покладисто согласился я.

Мы ждали в молчании. Ленка рисовала, совершенно не обращая внимание на окружающее, а я с интересом наблюдал, как на рисунке появляются всё новые детали, и он постепенно оживает. Всё-таки талант сразу видно, он проявляет себя в каждом штрихе.

Рядовые стражники ждали равнодушно, а сержант постепенно становился всё более мрачным, по всей видимости, предчувствуя, что начальство может его деятельность и не одобрить. Минут через десять на сцене и в самом деле появился высокий чин с нашивками капитана. Он хмуро обозрел общую картину, и всё больше хмурясь, стал выслушивать сержанта, который начал вполголоса ему что-то докладывать.

— Итак, кто вы такие? — наконец обратил он внимание на нас.

— Я Кеннер Арди, барон фон Раппин. А это моя жена Лена Менцева-Арди, баронесса фон Раппин. А кто вы, почтенный?

— Дирк Нойман. Я командую стражей Дерпта.

— Стражей магистрата Дерпта, — уточнил я.

— Я командую стражей, этого достаточно, — раздражённо ответил он. — Насколько я понял из доклада моего подчинённого, здесь произошло преступление против граждан и стражи Дерпта.

— Чтобы не повторять одно и то же, давайте дождёмся представителя его преосвященства. Я изложу наше видение происшедшего, и мы вместе обсудим этот инцидент.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять прямо по пешеходной аллейке стремительно примчался военный грузовик и остановился с визгом тормозов. Из кузова посыпались гвардейцы епископа, а из кабины выскочил отец Корнелис Йонкер, доверенный порученец фон Херварта. Впрочем, я так и предполагал, что епископ отнесётся к этому делу крайне серьёзно.

— Барон, баронесса, моё почтение, — поклонился он, бросив мимолётный взгляд на стражников. — Мне сообщили о неких трудностях…

— Здравствуйте, отец Корнелис, — поклонился я в ответ. — Благодарю, что так быстро отреагировали на мою просьбу о помощи. Позвольте изложить суть этого прискорбного инцидента. В то время как я был на аудиенции у его преосвященства, баронесса изъявила желание нарисовать епископский замок.

— Мы наслышаны о многочисленных талантах баронессы, — отец Корнелис посмотрел на неё, вежливо наклонив голову.

Любопытно, о каких именно из её многочисленных талантов он наслышан? Уточнять я, впрочем, не стал.

— Благодарю вас за добрые слова, преподобный, — улыбнулась ему Ленка.

— Вы оставили баронессу одну?

— Моя вина, — печально вздохнул я. — Задним числом я понимаю, что следовало оставить с ней нашего водителя-телохранителя, но в тот момент нам и в голову не пришло, что ей может угрожать какая-то опасность в центре города, прямо под стенами епископского замка. В этом скверике гуляет много приличной публики, и асоциальным элементам, казалось бы, просто неоткуда здесь взяться. Как выяснилось, мы ошибались — асоциальные элементы здесь появились, и дальнейшие события намекают на то, что они появились здесь не без содействия магистратской стражи.

— Это ложь! — вскинулся капитан.

— Поосторожнее с подобными заявлениями, капитан, а то я могу посчитать себя оскорблённым, — предупредил я. — Я не утверждаю, что это так, я лишь говорю о впечатлении, навеянным ходом событий.

— Продолжайте, прошу вас, барон, — сочувственно кивнул преподобный. — Что же произошло дальше?

— А дальше на беззащитную женщину напала непонятно откуда взявшаяся шайка бандитов.

Все дружно посмотрели на распластанные на земле фигуры.

— Начали они с простого грабежа, но кто знает, чем кончилось бы дело? Изнасилованием? Убийством? От этих негодяев можно было ждать чего угодно.

Один из негодяев замычал что-то протестующее, но пинок гвардейца заставил его замолчать.

— К счастью, баронессе удалось отбиться и защитить свою честь, — объявил я.

Присутствующие уважительно посмотрели на Ленку, которая невозмутимо продолжала рисовать.

— И вот в этот самый момент на сцене возникла магистратская стража, которая немедленно обвинила баронессу в нападении на граждан Дерпта и попыталась уволочь её в темницу.

— В какую ещё темницу, барон? — страдальчески сморщился капитан.

— Вы как-то иначе представляете себе арест, капитан? — иронически спросил я. — Не как заключение в тюрьму?

— В магистратской тюрьме действительно темновато, — заметил преподобный. — Мне доводилось пару раз её посещать.

Капитан возмущённо выдохнул, но промолчал.

— Обратите внимание на следующие моменты, отец Корнелис, — продолжал я, — стража появилась сразу же, и при этом стражники не заинтересовались ни именем потерпевшей, ни описанием происшедшего. Они немедленно взялись тащить её в тюрьму, как закоренелую преступницу.

— Вы неверно и предвзято толкуете события, барон! — не выдержал сержант, который к этому времени стал багровым от злости.

— Я где-то ошибся в описании событий, сержант? — кротко осведомился я. — Вас не затруднит меня поправить?

— Вы описываете наши действия так, что из вашего рассказа можно сделать вывод, будто мы были сообщниками.