Онлайн книга «Огонь в твоих глазах. Выбор»
|
— Хаанас-Маалун? «Это мне?» Кира открыла глаза и взглянула на спешившегося кочевника. На плоском выдубленном ветрами лице сартога появилась довольная улыбка. Часто кланяясь и, держась на почтительном расстоянии, мужчина протянул к ней руки и что-то быстро-быстро заговорил. Разобрать хоть что-нибудь еще Киррана не смогла — не хватало знаний, да и наречие было совсем незнакомое. Все сильнее клонило в сон, точно неведомая воля заставляла смежить веки. Неудачно переступив на неровной, замерзшей земле, подвернула ногу и едва не свалилась, как под руку в тот же миг просунулась лобастая голова. Защитница с запозданием вдруг поняла, она стоит только потому, что опирается на холку огромного волка. Кира смотрела на него, волк — на нее. «Это яд сколопендры! Точно. Цапнула, и начались видения. На деле меня сейчас жрут твари…» Издав нервный смешок, Киррана осмотрелась. Вопреки догадкам, сороконожка дергалась и сучила лапами слева шагах в пяти. Ее, пригвожденную к земле копьем, рубили топорами на части несколько кочевников. Позади собралась Стая, напротив — куда хватало глаз — сартоги. Грозно фыркнул волк, привлекая внимание. Кира, мгновенно проиграв ему в гляделки, опустила веки. Пахло зверем. Жестковатая густая шерсть щекотала лицо, и от этого очень хотелось поверить, что она дома в своей постели. Вот только мерное покачивание и странная поза, говорили совсем об ином. «Волчонок Каррона, поспи еще», — раздался в голове ворчливый голос. — Могута? Какая честь, — едва слышно шевельнула губами Защитница, и в рот тут же попали шерстинки. — Зря ты меня не убил… Волк рыкнул, а голос в голове рявкнул: «Цыц! Ты должна жить — это меньшее, чем мы все можем тебе ответить. Дети степей больше не будут бояться Хыынг-Нуура. Им не придется задабривать его кровью. Проклятие снято и с Волчьего дома. Следующей зимой не будет голода, и кровавый зов не завладеет нами больше. Дети Холмов и равнин, что расстилаются на запад, могут больше не бояться тварей. Все довольны». — Как я смогу жить, каждый миг вспоминая о них? Вспоминая, как они уходили? Из-под ресниц скатилась одинокая слеза, тут же затерявшись в волчьем меху. Вожак, на спине которого она лежала, на миг остановился. Шумный вздох вырвался из звериной груди. «Мне знакома эта печаль… — даже мысленно Кира ощутила затаенную боль зверя. — Но, кроме твоей жизни, есть еще одна. И она ни в чем не виновата». 2. — Нанося визит, стоит одеваться поприличней, не находишь? — Киалана окинула незваную гостью неприязненным взглядом. — И научись уже стучаться. Смуглокожая Саршан-хо приподняла брови, нарочито медля с ответом. — Кто бы говорил, — наконец, выдала она, осматривая вполне пристойное повседневное платье хозяйки чертога. — Киалана права. Что если бы ты застала нас в пикантный момент? Как не старался Керун, а глаза так сами и останавливались на пышной груди, едва прикрытой слишком узкой полоской ткани. — Дорогой, ты забыл кому она покровительствует? Воры, убийцы и… — И все они не стучат, когда заходят в чужой дом, — закончила за нее Саршан-хо, миндалевидные золотые глаза хищно сверкнули. Керун нахмурился и угрожающе сложил руки на груди. — Ну хорошо! — скривилась покровительница темных личностей. Материализовав перед собой дверь, символически стукнула в нее два раза, затем распахнула и вошла. Дверь тут же испарилась. — Довольны? Ответа не последовало. Но незваную гостью это не расстроило: — И, вообще, вот самое пикантное, что здесь сейчас может происходить… — широким, многозначительным жестом ладони Саршан-хо указала на «всевидящее око» и, соблазнительно покачивая бедрами, продефилировала ближе. Принялась с живым интересом наблюдать как Хыынг-Нуур — демон иного плана, самозабвенно колотит ассасином об землю. — Может, сделаешь хоть что-нибудь? Это ведь и твой мир тоже, — упрекнул ее Керун, одновременно обнимая за плечи погрустневшую Киалану, глаза которой подозрительно блестели. К тому же это помогло меньше таращиться на полуголую покровительницу бандитов, отребья и всех южных варваров этого мира. Впрочем, в глазах бога-воина на юге и живут сплошь все вышеперечисленные. — А сами? — Саршан-хо на миг оторвалась от созерцания и, окинув взглядом божественную пару, осуждающе хмыкнула. — Мы уже сделали все допустимое. Количество вмешательств на ближайший год исчерпано полностью, — Киалана зябко поежилась. Богиня южных земель, сменила одну соблазнительную позу на другую — не менее соблазнительную. Мелодично звякнуло множество металлических монеток, на почти отсутствующем одеянии, беспрестанно меняющем цвет. Изломанное тело ассасина в симбиозе с демонической сущностью иного плана оказалось на уровне глаз Хыынг-Нуура. Смуглянка щелкнула пальцами и Райхо вдруг ожил, зашвырнув артефакт точно в зрачок. — Мой любимчик! — многозначительно произнесла Саршан-хо и подмигнула Керуну, заставив Киалану скрипнуть зубами. — Скучно у вас. Пойду, пожалуй, — она снова материализовала дверь. Распахнула, но задержалась на пороге, будто досматривая, чем все закончится. А затем щелкнула пальцами снова. — Ты что натворила?! — Киалана в ужасе подалась вперед. — Ты! Она… — богиня обернулась на хмурого мужа, глаза которого угрожающе светились. — Какие вы милые! Вас так приятно дразнить, — Саршан-хо заливисто рассмеялась, но, резко оборвав смех, ответила уже серьезно: — Мой раб принес ценную жертву накануне. Это — мой дар. Все в рамках правил. * * * Киррана ловко поддела деревянной лопаткой толстый слой молочных пенок и положила на деревянное же блюдо. Свернула пополам, так чтобы влажный сметанный слой остался в середке, а снаружи — ноздреватая корочка. Поморщившись, усмехнулась: «И как только она это ест?» Итахо страсть как любила урум и могла есть его день-деньской. Вообще, урум принято готовить по праздникам, но отчего не порадовать дочку? — Хаанас-Маалун! Хаанас-Маалун! Кира насторожилась. Было в этих криках что-то тревожное. «Кто просто так отважится отвлекать от дел Деву-Зиму? Разве что только с Итахо что-то стряслось?» Отставив на стол блюдо с пенками, подошла к выходу и откинула в сторону войлочную дверь юрты. По привычке старательно перешагнув через порог, вышла наружу, в который раз радуясь, что лето вступила в свои права, и больше нет нужды кутаться от вездесущего ледяного ветра. Улыбка растаяла как вешний снег, когда шагах в двадцати увидела фигуру в темных одеждах до боли знакомого покроя и с закрытой нижней частью лица и метательными ножами на поясе. «Ассасин?!» Мерцающая пленка звездного щита мгновенно отрезала ее и стайку перепуганных ребятишек, голоса которых первыми известили о чужаке. Но только сейчас, когда все замерли и затихли, лупая раскосыми глазенками, она вдруг поняла — дочки среди них нет. В бедро пришельца ударила деревянная стрела, и сердце упало, когда тот повернулся к стрелку. |