Онлайн книга «Огонь в твоих глазах. Выбор»
|
Да и догадливый дядюшка Затолан успел шепнуть об этом ему во дворце. «Одно радует, сартог утверждал, все случится не раньше следующего лета, а значит, время еще есть». — Утречка, тин Хорвейг! — прервал размышления знакомый грохочущий голос. — И тебе Маррак! — откликнулся Пасита. — Мои поздравления! Теперь и твою рожу в «славном зале» повесят. Защитник было вздрогнул, пытаясь сообразить, не разговаривал ли вслух? «Может, после яда умом повредился и бормочу, что твой юродивый? — но тут же решил, скорее, речь идет о спасении Князя: — А что? Вполне могли и удостоить за такое дело». Ну тут его огорошили еще пуще: — Как сына назовешь? Тин Хорвейг поперхнулся: — Какого сына? — переспросил севшим голосом, и с подозрением уставился на здоровенного как скала наставника, пытаясь сообразить, кто из присутствовавших на Малом Совете мог проговориться: «Но даже если он знает о Церемонии, неизвестно понесет ли Кира, как-то рано меня поздравлять». — Ну ты, брат, совсем оторопел! Видел бы сейчас свою рожу, — раздавшийся смех напомнил раскаты грома. — От радости ошалел, или я первый поздравил? Точно! — Маррак ударил похожими на две лопаты ладонями по коленям. — Ну, бывай! С тебя выпивка. Похохатывая, он отправился своей дорогой, оставив Паситу в недоумении. — Это, сартог меня дери всей ордой, что еще за новости?! — наконец, разразился он вслед удаляющейся спине и даже проделал несколько шагов. Опомнился. Зло сплюнув, направился прежним путем, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу. Пока дошел до Ордена поздравили еще четырнадцать раз, ввергнув Защитника в тихое бешенство. — Утречка тин Хорвейг! — отвратительно бодрый заучка встретился сразу за дверью в большом круглом зале, на белоснежном, гладком полу которого золотился в лучах утреннего солнца громовик. — Не представляешь, как я рад! — Только рискни поздравить, и я оторву тебе голову, — ледяное шипение вкупе с бешеным выражением стальных глаз заставили Нааррона инстинктивно отступить на пару шагов. Парень, едва не упал, запутавшись в длинных полах хламиды, но тин Хорвейг поймал его, сграбастав за грудки. — Я только… — Что ты? Небось, сейчас заявишь, что та девка из Орешков разродилась, и что от меня дитенок? — Ну… да, а… — Я не могу иметь детей! — рык Защитника отразился от высокого, украшенного картинами битв потолка. — Чего? — теперь уже пришла очередь Нааррона удивляться. Увидев полезшие из орбит глаза, Пасита все понял и внезапно развеселился: — Того! Ты, что ли, не знал? От этого дети бывают! Советую, собираться в дорогу — ребенок твой. Оставив ошеломленного тин Даррена, Защитник свернул к лестнице, нужно было обсудить недоразумение с Настоятелем. 2. Кира наткнулась на брата, как только переступила порог Северной Башни. — Нааррон, меня ждешь? Эй! Спишь, что ли? Тот не откликался, блуждая безумным взглядом по плитам пола. Наконец, поднял голову: — Кира… Кира! — Хранитель вцепился в плечи сестре. — Боги! — Да что с тобой такое? Говори толком! Случилось еще что? — охотница насторожилась, потому как внутренне постоянно ожидала дурных вестей. — Излом? Орда? Не молчи же! Она схватила брата за грудки и как следует встряхнула. Даже задумалась, не отвесить ли оплеуху, но Нааррон, наконец, взял себя в руки: — У меня родился сын. — Чего?! Но… Постой. Это у Глашки, что ли? — сообразила Кира. Охотница не замечала, чтобы загруженный по уши делами Ордена брат, уделял время женщинам. Нааррон, сглотнув, закивал. — У Глафиры. Прилетел голубь с посланием из Орешков. Правда, там сказано, отец тин Хорвейг, но… Наверное, напутали. Пасита же не может иметь детей. Значит, ребенок, скорее всего, мой. И по срокам все сходится… — Уверен? А откуда знаешь, что Пасита не может? — не удержалась Кира от любопытства. — Так, у него же пунктик. Не знала? Он и в Орешки-то сослан был по этой причине. — Сослан? За бесплодие?! — удивилась охотница. — Нет! Там с дочкой посла история вышла нехорошая. Не бери в голову. Добровольно тин Хорвейг столицу бы точно не покинул. А про его… беду столько слухов ходило по Ордену, даже смешные байки народ рисковал сочинять. — Любопытно. Расскажешь? Нааррон недоуменно глянул на сестру: — Конечно, нет! Они же все непристойные! Не для ушей невинной девки, — он вдруг отчего-то покраснел. Кира, смутившись, вернулась к прежнему разговору: — И что теперь будешь делать? — Поеду за сыном. Все равно кто-то должен дать имя младенцу. Заодно хочу убедиться… — Знаешь, ты с Глашкой-то поосторожней, — охотница наморщила нос. — Соврет — недорого возьмет. — За ложь в этом случае полагается суровое наказание, — нахмурился адепт. — Потому и решил самолично проверить. Жаль ее… — Ладно, некогда мне болтать. Тренировка все жилы вытянула. Есть хочу как волк, и переодеться надо. — Получается? Кира кивнула просияв. — Еще как! — улыбка стала шире. — Раэк сказал, скоро смогу переплюнуть даже Паситу. На Малом Совете решили, что большую часть времени курсантка тин Даррен теперь должна постигать силу. А потому отменили почти все предметы, кроме самых необходимых вроде «Теории потоков». С тех пор с утра до ночи Кира тренировалась с Раэком. Позже к ее обучению должен был приложить руку и Пасита. После занятий, когда часы на башне показали четыре, и до вечерней тренировки еще оставалось время, охотница ощутила знакомый озноб, не имеющий ничего общего с усталостью. Это как по расписанию одолевало нетерпение, с которым она ежедневно проверяла семнадцатое стойло. То, что оно оказалось соседним с тем, где обитала Полночь, было большой удачей. Не пришлось выдумывать оправдания для друзей. Даже если внезапно проснувшаяся любовь к собственной лошадке могла кому показаться странной, то и это поддавалось простому объяснению. Курсанты, начавшие всерьез работать с силой, порой и не такие штуки отмачивали. К тому же охотница не забывала отнести кобылке угощение, причесать и почистить, если хватало времени. Убедившись, что ее никто не видит, Кира скользнула внутрь и заглянула в тайник, спрятанный за кормушкой. Там была только короткая записка, написанная ее же рукой еще две седмицы назад. Разочарованный вздох вырвался помимо воли, а вместе с тем зародилось беспокойство. — Кто ты, Райхо? Почему не отвечаешь? Не забыл меня? Жив ли? |