Книга Огонь в твоих глазах. Выбор, страница 83 – Любовь Черникова

Спустя некоторое время взобрались на невысокий, поросший ракитником холм. Выглянуло солнце, и расстилающееся вокруг желто-белое буйство цветущей акации особенно радовало глаз после мрачных топей. Изумрудными пятнами выступали гибкие осинки, трепещущие резными листочками, а поодаль призывно голубел ельник. Склон по мере подъема становился каменистым. С него в сторону болот, журча, сбегала речушка, или, скорее, широкий ручей — талая вода стремилась вниз, формируя новое русло. Когда вышли на относительно пологое место, увидели что-то вроде небольшой заводи — эдакая купель с каменистым дном, заполненная прозрачной ледяной водой.

— Здесь, — сообщил тин Хорвейг.

От одного вида чистой воды проснулся зуд, покрытую вездесущей тиной кожу стянуло. Кира присела и сполоснула лицо, ладони тут же занемели.

— Ты здесь мылся?

— А что, брезгуешь? — тин Хорвейг усмехнулся. — Не переживай, вода проточная.

— Очень холодная, — Кира поежилась, глянув на Защитника с легкой укоризной.

После стольких дней, проведенных в топях, лезть снова в ледяную воду совершенно не прельщало.

— Ха! То, что надо, после ночи рядом с тобой.

— Ты! — зарычал Райхо дернувшись.

— Прекратите! Я же просила! — Киры вскочила, рука уперлась ассасину в грудь останавливая.

— Прости. Хочешь, подогрею? — отвечая, он не спускал глаз с Паситы.

— Сама справлюсь, — охотница выразительно посмотрела на мужчин, намекая, что пора бы оставить ее одну.

— Надо сообразить завтрак, — бросил Райхо, направляясь в сторону. — Тин Хорвейг? — обернулся через плечо на замешкавшегося Защитника.

— Если появится еще один одрадек или, упаси Киалана, огняник — зови.

Криво усмехнувшись, Пасита потопал следом.

— Одрадек или огняник? — Хепт-тан недоверчиво на него уставился. Даже приостановился.

Дождавшись пока мужчины уйдут, Кира вздохнула: «Надеюсь, не прибьют друг дружку без меня». Несмотря на беспокойство, на препирательства, так или иначе ее задевающие, на то, что все планы нарушили самым наглым образом и даже на привкус горечи, Киррана в душе радовалась появлению мужчин, ничего не могла с собой поделать.

«Я овладела силой. Я преодолела топи. И я теперь не одна… — она улыбнулась, прислушавшись к себе: — Сила уже восстановилась полностью. Хотя не удивительно, это все Пасита. — Защитник щедро делился, да и в воздухе вокруг, как оказалось, ее было немало. — Почему же этого никто не видит? Или только я и знаю? — Предвкушение призывало к действию, и Кира добавила к собственным достижениям еще одно: — И сейчас я сделаю ванну».

— Да, это не мосты строить. Это посложнее будет.

Едва не постанывая от удовольствия, охотница погрузилась в горячую, исходящую паром воду. Просторная прозрачная ванна, созданная при помощи дара прямо внутри заводи, позволила ее быстро нагреть. Все же немного утомилась — не сразу удалось добиться нужной формы, но оно того стоило. Кира откинулась и закрыла глаза, погрузившись в полудрему, позволяя телу и душе расслабиться. И плевать, увидит ли ее, кто посторонний. Да и откуда им здесь взяться? Прошло полчаса не меньше, прежде чем чистая и раскрасневшаяся она выбралась наружу. Натянув выполосканную там же одежду, подсушила прямо на себе и направилась туда, куда ушли чуть раньше мужчины.

Пасита и Райхо вскоре обнаружились. Расположившись поодаль друг от друга, мужчины как будто мирно беседовали. Между ними весело потрескивал, разбрасывая искорки, костер. Ассасин что-то пил из кружки, Защитник шуровал палкой, разгребая угли. Рядом лежал освежеванный и выпотрошенный заяц. На лице тин Хорвейга застыло мрачное выражение. Не поднимая головы от огня, он спросил.

— И ты считаешь, что это равноценно?

Райхо опустил, поднесенную ко рту кружку, и уставился на бывшего друга. Защитник отложил палку и встал:

— Я всего-то оприходовал продажную девку, которой было без разницы под кого из нас ложиться! Вместо обидок, тебе бы стоило меня благодарить.

Райхо поднялся ему навстречу.

— Я не мстил тебе, тин Хорвейг. Я действительно люблю Киррану.

— Сартог тебя дери, тин Рейт! И я ее люблю! Я встретил ее раньше. Был рядом эти годы, и тут явился ты и все испортил! — кулаки Защитника сжались. Казалось, он с трудом сдерживается.

Кира замерла, прикрыв рот рукой. Она еще не успела показаться из-за куста акации и шагнула обратно. Тем временем тин Хорвейг совладал с собой и подошел ближе, ухватив Райхо за плечо.

— Я люблю Киру, и она тоже меня любит, просто пока не поняла, но скоро это произойдет. Я женюсь на ней, слышишь? Даже если придется переписать Кодекс от корки до корки!

— Что, решил за всех? Решил за нее? — ассасин зло усмехнулся.

— Настоятель меня выбрал для Церемонии. Этого достаточно.

— Настоятель выбрал? — Райхо помялся, будто решаясь, а затем, сверкнув белыми зубами, выдал: — Ну так знай, я солгал Махаррону. Сказал, у тебя потенциала не хватит, чтобы провести Церемонию, и дядя тут же дозволил сделать это мне. Плевать он хотел, кому отдать внучку, ему Яррос важнее.

Кира даже задохнулась.

— Что? — Пасита уставился на Райхо. — Хочешь сказать, ты взял Киру обманом, пока я валялся без памяти? Больное чудовище!

Он тряхнул ассасина, но тот легко отбросил руку Защитника в сторону.

— Совсем рехнулся? Я забрал Киррану из этого гадюшника, что зовется храмом Киаланы и увез в свое поместье. Что произошло дальше, тебя не касается. Смирись.

— Выходит, ты вмешался и нарушил ритуал?

— Ритуал — пустышка. Как видишь, Кира и без того обрела силу.

Тин Хорвейг шумно засопел, глядя вдаль через плечо Райхо. Его голос прозвучал хрипло:

— И чего я ждал так долго, спрашивается? Сделал бы давно своей, она на тебя и не посмотрела бы…

— Взял бы силой? Заставил? Это твоя любовь?

— Нет! — рявкнул Пасита ассасину в лицо, и стайка воробьев вспорхнула с ближайшего куста, а Кира сглотнула — столько было отчаяния и горечи в одном коротком слове.

Добавив тише: «Нет», — поникший Пасита вернулся к костру.

Кира, сделала вид, что только подошла, а занятые разговором мужчины, ее просто не заметили.

— Целы? Вот и хорошо. Ванна там, — указала себе за спину. — Горячую воду сумеете сделать, — постаралась непринужденно улыбнуться обоим, хотя на душе скреблись кошки.

— Ванна? — удивился Пасита.

— Ванна! — оживился Райхо. — Кира, ты чудо! — он вскочил и, порывисто обняв, тут же выпустил. — Тоже соскучилась по нашей ванной в поместье? — При этих словах Кира невольно покраснела, припомнив, как именно она с Райхо ее принимала. — Тин Хорвейг, ты, вроде чистый, но так и быть! Уступлю тебе честь, вымыться следующим.