Книга Невеста поневоле, страница 60 – Марина Эльденберт

– Приветствую, моя стая, – я делаю акцент на «моя». – Лучше поздно, чем никогда.

Вперед выступает мощный вервольф на полголовы выше меня, привыкшему со своим ростом над всеми возвышаться.

– Зачем ты призвал нас, альфа?

– Что еще остается делать, если на электронные письма вы не реагируете?

Вервольф молчит, стая тоже, и когда я думаю, что никто не ответит, в кружке пространства, на котором стоим мы с Алишей, появляется одна из близнецов. Внешне я бы ни за что их не различил, но волчьим чутьем, по запаху, узнаю Таю. Она смотрит прямо, не прячет взгляд.

– Мы получили письма, но считаем, что весь этот праздник – фальшивка.

– Это неподчинение клятве.

– Неправда. Мы уважаем клятвы, которые приносили.

Стая с ропотом подтверждает.

– Тогда почему пошли против меня?

– Мы не против тебя, альфа. – Она указывает на Алишу. – Мы против нее.

Волчонок вздрагивает и пытается разжать ладонь, но я не позволяю, держу крепко.

– Объяснись, – приказываю зарвавшейся волчице так, что Тая опускает руку, отступает на полшага.

– Ты выиграл бой честно. Ты стал альфой по праву сильнейшего. Поэтому мы присягнули тебе.

– А еще в клятве была такая строчка, – напоминаю я, – что вы не станете вредить мне или моей волчице.

– Мы не вредим ей, – вмешивается в разговор верзила. – Мы отказываемся принимать Алишу как первую волчицу. Она заняла свое место обманом. Из-за нее стаю покинул Август. Соблазнила тебя, выгнала из дома Сесиль и своих кузин.

Алиша с шумом выдыхает, я улавливаю дрожь в ее пальцах, и у меня просто срывает предохранители.

– Кто придумал этот бред? – я не рычу, спрашиваю, но все присутствующие по-звериному склоняют головы.

– Это же очевидно! – теперь это говорит другой волк, один из безопасников. – Она применила на тебе силу волчиц. Очаровала. Поэтому ты сразу назвал ее невестой, поэтому тогда сорвался в бассейне.

У кого-то слишком длинный язык!

– Алиша изображала из себя скромницу, – продолжает Тая, – и мы все ей поверили. Поверили, пригрели ее в стае, Сесиль и Август столько ей всего позволяли, чего не было у меня и у моей сестры.

– Дело в зависти? – голос моей пары сухой, надтреснутый, будто она сорвала горло в немом крике. Но если Али и кричала, то только внутри себя.

– Есть немного, – хмыкает Тая. – Очень завидую твоей способности подстраиваться под обстоятельства, наплевав на честь и самоуважение. Строишь из себя недотрогу, а сама… Сначала ты завлекала Августа, и у тебя даже получилось – он сделал тебе предложение. Правда, тогда уже перестал быть альфой, и ты взялась за нового. Отлично, между прочим, взялась. Платье от «Билли Кинли» ты не на стипендию купила, и машинку новую тоже, и в комнату предусмотрительно поближе к альфе переехала.

Если можно побледнеть больше, Алиша это сейчас делает:

– Я не обязана перед вами оправдываться.

Стая гудит, усмешка Таи становится издевательской.

– Конечно, не обязана. У тебя же особое положение.

– Ты переходишь все границы, – говорю я и обвожу стаю злым взглядом. – Вы все переходите. Моя пара права. Вас не касается моя личная жизнь.

– Нас касается, кто будет первой волчицей! – выкрикивает кто-то из толпы. – Это должна быть волчица с лучшими моральными качествами.

– Вы еще кастинг проведите. Или мне взять в жены Сесиль, которая нравится вам больше?

Повисшая в воздухе пауза через мгновение взорвалась многоголосьем:

– Ты не думаешь о стае, альфа.

– Ты на ней помешался.

– Она управляет тобой, и стаей тоже будет управлять!

Мое рычание разнеслось по всему залу, ударило по резко притихшей и склонившей головы толпе вервольфов.

– Я альфа этой стаи. – Я киваю на наши сплетенные с волчонком пальцы. – Алиша – мой выбор и моя пара. Кто с этим согласен, пусть выйдет вперед.

Первым в круг шагает один из вервольфов, следящий сегодня за порядком, темноволосый парень примерно одного возраста с Али.

– Я знаю Алишу с детства. Она будет тебе достойной парой.

Следом подходят юрист с семьей и Руперт с Сесиль. Последняя с укором смотрит на близнецов, но Тая только вздергивает подбородок. Еще несколько вервольфов присоединяется к нашему кругу.

– Я объявляю Алишу Лортон своей невестой и первой волчицей, – говорю я и целую тыльную сторону ее ладони. Глаза Али расширены до предела, но она будто чувствует, что лучше мне довериться. А может, на нее, как и на остальных, давит моя сила. – Теперь вы свободны. Заберите присутствующих здесь детей, и можете заниматься своими делами. Что касается остальных…

Я обвожу взглядом стаю. Напряжение такое густое, как шоколадное суфле, из которого сделан праздничный торт.

– Венера?

Мой организатор без труда пробирается через толпу: волки расступаются в стороны.

– Проводи Али в ее комнату.

– Хантер, – шепотом, хотя это бессмысленно среди стаи вервольфов, зовет меня Алиша. – Что ты собираешься делать?

– Напомнить стае, кто тут альфа.

– Тогда я останусь, – заявляет упрямо. – Я тоже часть стаи.

Было бы чем гордиться, волчонок! Эта стая прогнила насквозь.

– Лучшая ее часть. Но сейчас ты уйдешь. Это приказ.

Ей не нужно этого видеть.

Али упрямо сжимает губы, но потом все-таки подается вперед, на мгновение прижимается к моей груди.

– Я не вправе тебе указывать, но, пожалуйста, не делай того, о чем можешь потом пожалеть.

В этом жесте нет ничего чувственного, возможно, поэтому он бьет в самое сердце и заставляет поколебаться. Но потом я поднимаю голову и вижу брезгливые, осуждающие морды вервольфов. Пусть даже они выглядят как человеческие лица.

Волк внутри рвется наружу, волны звериной мощи закручиваются вихрем так, что даже Венера с Алишей бессознательно торопятся уйти. Стоит двери закрыться за теми, кто выбрал мою сторону, я обвожу стаю уже звериным взглядом.

– Если по-хорошему с вами не получается, будет по-плохому.

– Альфа, ты не посмеешь!

– Мы никогда ее не примем.

– У вас был выбор, – напоминаю я.

И отпускаю силу.

Не просто силу альфы. Силу сына имани.

Она падает на тех, кто пошел против меня. Давит на их спины, выкручивает кости и сухожилия. Заставляет бояться и буквально пригибаться к земле.

Стая воет, как единый организм, пока не начинает задыхаться. Тогда я останавливаюсь, даю пару мгновений передышки, а затем заставляю распластаться по полу от следующей волны. Прекращаю, только когда у них уже нет сил на вой боли, не говоря уже о том, чтобы отползти в сторону.