Книга Невеста поневоле, страница 68 – Марина Эльденберт

– Привлекательность?

– Ты страшно привлекательный!

Хантер довольно смеется.

– Значит, твоя мохнатая защитница это почувствовала и тоже изменила мнение обо мне.

– Ей понравился твой волк. И мне тоже.

Я дрожу, поэтому приходится прикрыть глаза и вдохнуть поглубже, прежде чем сказать:

– Хантер, давай не будем ждать свадьбы. Мы ведь хотим одного и того же.

Мы снова смотрим друг другу в глаза, и в его взгляде я читаю ту же испепеляющую жажду, звериное желание, что сжигает меня. Он ведет носом, слегка мотает головой и возвращает внимание на дорогу.

– Алиша, нет. Хотя признаюсь, именно такой я видел тебя в своих фантазиях.

– Такой?!

– Убеждающей меня заняться самым горячим сексом, – он улыбается, но быстро становится серьезным. – Но не тогда, когда ты пьяная.

– Я не пьяная, Хантер. – Вот откуда у меня такой низкий, глубокий голос? Будто не я говорю, а моя волчица. Не знаю, сколько сейчас ее во мне, а меня в ней. – Я возбужденная.

– Детка, это музыка для моих ушей, но не сейчас.

– Почему нет? Мы одни: ты оставил охрану бегать в лесу.

– На тебе останется мой запах.

– Я хочу, чтобы он остался на мне, Хантер.

Я откидываюсь на спинку кресла и обнимаю себя руками, поглаживаю собственные плечи. Скольжу ладонями по бокам, а затем по бедрам.

– Я хочу узнать тебя, как только волчица узнает своего волка.

Задеваю край юбки, тяну его вверх, ерзаю на сиденье. Соблазнение альфы – это почти так же увлекательно, как и игры волков на снегу.

– Бесы! – цедит он, хотя изо всех сил делает вид, что не смотрит на меня. – Это не самое удобное и романтичное место для первого секса. Не хочу, чтобы ты потом жалела, волчонок.

После этих слов, после короткого взгляда глаза в глаза, понимаю, что ничего не заставит меня пожалеть.

– Мне все равно. Ты мой истинный, Хант. О чем мне жалеть?

Хантер грозно рычит, а затем сворачивает на какую-то боковую дорогу, проезжает несколько метров и останавливается.

Он втаскивает меня к себе на колени и целует так глубоко, что все оставшиеся в голове мысли растворяются в общем желании быть друг к другу как можно ближе. Хантер задирает мое платье, стягивает его через голову и отбрасывает в сторону. Отводит мои ладони за спину, когда я тянусь к пуговицам на его рубашке.

– Нет, Али. Я тоже, знаешь ли, на взводе, так что давай пока вернемся к правилу про «не трогать».

– Это нечестно, – выдыхаю-всхлипываю я, когда он скользит пальцами по моей спине, быстро справляется с застежкой бра.

– Всему свое время, волчонок.

В отместку я сжимаю его бедрами, ерзаю на нем, чувствуя это «на взводе». Хорошо так чувствую.

– Плохая девочка! – хрипло смеется Хантер и накрывает мою грудь ладонями, сжимает и потирает соски между пальцами.

От его прикосновений на коже будто вспыхивают невидимые ожоги: остро и жарко одновременно. У меня вырывается стон:

– А-х, Х-а-а-а…

Хочу позвать его по имени, но Хантер откидывает кресло назад, и я падаю на него. Из меня вышибает дыхание, мягкий хлопок рубашки кажется грубой тряпкой: все, чего хочется – чувствовать его кожа к коже. Я этого хочу, как и волчица во мне. Но Хантер продолжает нас мучить: обхватывает мои ягодицы, пробирается под резинку трусиков, проводит пальцами по промежности, растирая выступившую влагу.

– Ты такая красивая, Алиша. Невероятная. Аромат твоего возбуждения кружит голову.

Я рвано выдыхаю, когда он водит вверх-вниз, меня уже настолько ведет, что я готова насадиться на пальцы, поэтому недовольно рычу, когда Хантер убирает ладонь и помогает мне опять сесть. Но оказывается лишь для того, чтобы расстегнуть-разорвать рубашку. Мне приходится приподняться, когда он стягивает брюки, и я ударяюсь головой о низкий потолок автомобиля. Если бы это еще отрезвило!

Я пьяна своим альфой.

И снова падаю на него, стоит Хантеру раздеться. Мы соприкасаемся в самом интимном смысле, я чувствую его член у входа в мое тело.

– Сил нет терпеть, – шепчет-рычит Хантер губы в губы.

– Так не нужно!

Не нужно терпеть. Не нужно ждать. Я хочу почувствовать его в себе.

Хантер плавно толкается вперед, и я запоздало пугаюсь, что это вообще-то мой первый раз. Вдруг я сделаю что-то не то или не так. Но он выходит, а затем толкается еще глубже, заполняет меня, наполняет меня, и это гораздо более остро, чем все, что было до. Чем все, о чем я успела узнать, и что – почувствовать.

Меня словно подбрасывает вверх, я бессознательно цепляюсь за его плечи и прошу:

– Еще.

В глазах Хантера вспыхивает синеватое свечение, а вот губы изгибаются в такой любимой улыбке. Я подумала – любимой? Следующий толчок вытесняет мысль, я уже свое имя не вспомню, настолько мне становится горячо. Хантер придерживает меня за бедра, насаживая на себя, и, когда задевает заветную точку внутри, я со стоном прогибаюсь в пояснице.

Разве может быть лучше?

Может, когда внизу живота раскручивается тугая пружина наслаждения. Такого сильного, что я теряюсь во времени и пространстве. Есть только эти движения внутри: столкнулись – разошлись, чтобы через мгновение снова столкнуться.

– Хантер! – кричу я, срывая голос. – Хант… Мой альфа.

– Волчонок, – выдыхает он, целует меня.

Я вонзаюсь зубами в его нижнюю губу, когда на очередном движении все во мне вспыхивает от яркого звериного наслаждения. Меня накрывает этим чувством, таким невероятным. Волшебным. Пьянящим.

Хантер с рычанием выдыхает, и мы содрогаемся в унисон.

Когда наши сердца замедляют свой бешеный бег, а дыхание и его, и мое выравнивается, я все равно продолжаю лежать на Хантере и вдыхать его запах. Точнее, наш запах. Потому что после секса ароматы волка и волчицы смешались, и теперь Хантер пахнет мной, а я им. И это чудесное чувство.

Это вообще самое чудесное чувство на свете, вот так лежать вместе с ним! Чувство, заполнившее меня всю. Почему я хотела от этого отказаться? Теперь я хочу, чтобы так было всегда. Засыпать и просыпаться вместе с ним.

С моим альфой.

– Как ты, волчонок? – он касается моего подбородка и смотрит мне в глаза.

– Чудесно. Только теперь я совершенно точно волчица.

Мы смеемся, а затем снова целуемся. На этот раз нежно, я успеваю зализать укус, прежде чем Хантер отстраняется:

– Так мы останемся здесь на всю ночь.

– Я не против.

– Ненасытная волчица! – подмигивает он. – Теперь у тебя новое прозвище.