Онлайн книга «От ведьмы слышу!»
Приходит время кораблей, Когда приходит нужный ветер. Прости меня. Переболей. И отпусти ко всем на свете. Возвышенно-простой чертеж И дух певучих стройных сосен — Вот где рождаешься, растешь И первую встречаешь проседь. И для тебя звучит, как встарь, Простой мотив разлук и странствий, Где солнца золотой янтарь Расплёснут в голубом пространстве. И ты увидишь это сам, Свой домик карточный разрушив. Да осеняют паруса Твою измученную душу! Ничто не держит на земле, Никто не плачет об ушедших... Приходит время кораблей, И волны тихо сказки шепчут. ... Мы гуляли всю ночь и в гостиницу вернулись с рассветными лучами, встретив удивленно-недовольный взгляд администратора: вот, мол, шляются тут некоторые... В номере я незамедлительно улеглась на диван, потребовала от супруга бокал дайкири со льдом и в результате получила стакан водопроводной неочищенной. В отместку я навела невидимость на его бритвенные принадлежности: пусть поищет-помается! (Вообще-то я не очень мстительна. Но иногда я просто стараюсь напомнить окружающим, кем являюсь на самом деле. А окружающие считают это проявлением мстительности моей ведьмовской натуры – В. Белинская) – Словом, день начинался весело. И я уже планировала, как пойду на Привоз покупать сувениры (муж посоветовал купить коренного одессита, поскольку ценнее этого сувенира в Одессе может быть разве что Потемкинская лестница, но ее не увезешь), но... Но в дверь номера неделикатно постучали. – Кто там? – томно протянула я, нежась на продавленном диване. – Телеграмма! Я подскочила. Всю мою истому как рукой сняло. Кто это может посылать нам сюда телеграммы? И зачем? Горничная, держа белый клочок бумаги, смотрела на меня непроницаемым взором. Глянула в бумажку: – Белянина? – Белинская! – поправила я, кипя от нетерпения. – Давайте телеграмму! Я развернула бланк, прочитала и сползла по стене на пол возле двери. – Что?! – страшным голосом закричал муж, склоняясь надо мной. Я протянула ему телеграмму. «Мама папа приезжайте срочно Маша сошла ума попала лапы вампира. Дарья» Авдей помог мне подняться и прийти в себя. Через двадцать минут мы со всеми вещами уже были на вокзале. А одесских сувениров я так и не купила... * * * ... Он был прав, когда сказал, что им еще предстоит встретиться. И произошла эта встреча гораздо раньше, чем рассчитывала Маша. Когда она, после памятной ночи, явилась пред очами издергавшейся от волнения сестры, та, увидев Машины синяки и изодранную одежду, кинулась к телефону – вызывать милицию и анонимную службу спасения женщин, пострадавших от сексуального насилия. – Не звони никуда. Пожалуйста, – Марья попросила сестру таким голосом, что та не посмела противоречить. Марья сбросила одежду в мусорное ведро (еще раз надеть это?! Увольте!) и нагишом протопала в ванную. Там, глядя на себя в большое зеркало, она оценила количество синяков и ссадин и пожалела, что не знает, где мама прячет свои колдовские снадобья для лечения ран. Она устроилась в ванной, взбив такую пену, что от аромата щипало в глазах. Ей хотелось зажмуриться и забыть напрочь неприятное происшествие, но, как она ни старалась, перед ней назойливо мельтешил этот странный вампир по имени Роман, а в ушах стоял звон от падения обледенелых человеческих тел. Тут еще явилась Дарья в ночной сорочке с дурацкими вышитыми фиалочками, уселась на стиральную машину и принялась жалостливо смотреть на окутанную мыльной пеной сестру. – Даш, валила бы ты спать, – для порядка посоветовала Марья, но на самом деле ей хотелось все рассказать. Потому что сестра, хоть и надоедала Марье все эти пятнадцать лет, все-таки заслуживала доверия. И могла дать дельный совет (конечно, если Марья предполагала к нему прислушаться). – Короче, – подняла Марья из пены свои исцарапанные руки, – дело было так... Дарья слушала, ахала и ужасалась. В обустроенный ею мирок классической философии мужчины просто не допускались. Пережив в тринадцать лет трагедию неразделенной любви к учителю рисования, Дарья вознамерилась отринуть все чувственное и идти по пути сурового интеллектуального аскетизма. А тут – такое происшествие с сестрой! Дарье хотелось крикнуть: «Я же тебя предупреждала, дурочка!» – но она благоразумно решила не нервировать сестру подобными репликами. – ... А потом, – рассказывала Марья, – появился тот. С которым я танцевала. Ой, Дашка, это был какой-то ужас! – Почему ужас? – Потому что он вампир. И он меня спас. Дарья хлопнула ротиком, как вытащенный на берег карасик: – Как вампир? Их же не бывает! Машка цинично хмыкнула: – Как же, не бывает... Вон мамкина приятельница, Луиза Борджиа из Музея Востока... – Разве она вампир? – растерянно спросила Дарья. – А разве ты не знала? Ей четыреста тридцать лет! Может, ты и про то, что наша мать ведьма, ничего не знаешь?! Дарья помрачнела. Это для нее было больной темой. – Знаю. Только это неправильно. Магии не существует. Ведьм не существует. И всякой нежити, вроде вампиров, – тоже. Это сублимация подсознательного стремления человеческого «я» обрести паранормальные силы над стихиями природы, над остальным человечеством... Машка ехидно захихикала в ответ на эту высоконаучную тираду и принялась намыливать себе голову маминым шампунем, который подарила Вике на именины ее японская подруга Инари Павлова-Такобо. – Не существует, говоришь? Ты это матери скажи, когда она приедет. Что она не существует и всего-навсего эта...тьфу, блин, пена в рот попала!., сублимация. – И скажу! – даже в сорочке с фиалочками Дарья выглядела воинственно, как Галилей перед собранием инквизиторов. – Валяй-валяй, – Марья ополоснулась под душем и вылезла из ванны, сдергивая с крючка банное полотенце. – Так я дальше тебе рассказываю или нет? – Рассказываешь. Дальнейшие свои приключения Марья излагала сестре в гостиной, попивая кофе с коньяком (коньяк был нахально и супротив всех родительских запретов похищен из папиного бара, при попустительстве Дашки) и стирая с ногтей пооблупившийся маникюрный лак. |