Онлайн книга «От ведьмы слышу!»
– Я хочу домой. – Маша сказала это совершенно искренне и безо всякого дамского каприза в голосе. Но вампир ее не слышал. Он сидел, положив руки на стол, и от его ссутуленной фигуры веяло какой-то ирреальностью. Маша вгляделась пристальнее и внутренне вскрикнула: сквозь фигуру ее бойфренда довольно отчетливо был виден интерьер кофейни. Девушка вскочила, с грохотом опрокинулся стул, это и привело вампира в себя. – Маша? – совершенно замогильным тоном спросил он. – Я... я ухожу домой. – Да, разумеется. Я провожу тебя. Время позднее. За всю дорогу до квартиры Белинских странная парочка не произнесла ни слова. Маше хотелось плакать: ей нравился Роман и ее пугал вампир. И еще она понимала, что ее надежды на то, что они когда-нибудь поцелуются «по-взрослому», не оправдались. Все-таки вампир – не Генка Синявин из соседнего подъезда. С Генкой, хоть он и курит, и руки у него потные, и губы слюнявые, целоваться не в пример безопаснее и спокойнее... Прощаясь, Роман спросил, не поднимая головы: – Ты позволишь мне иногда приходить к тебе? – Конечно, – сказала Маша. – Мы ведь можем дружить, и вообще... – Прости меня, девочка, – вампир посмотрел на нее тоскливым взглядом. – Да не переживай ты! Все еще наладится! – выдала Марья глупую фразу. Вампир кивнул, прислонился к противоположной стене площадки и растаял. А Маша вошла в квартиру и услышала: – Уважаэмый Авдэй Игорэвич! И ваша уважаэмая супруга! Позвольте мнэ сказать этот тост про маленькую, но очэнь красивую дэвушку по имени Даша!.. «Красивая дэвушка» встретила сестру в коридоре и вымученно посмотрела на нее: – Третий час гуляем! Не знаю, куда этого князя сплавить! Самое ужасное, он родителям понравился! – Врешь?! Дашка скривилась, словно у нее лопнула стрелка на новых колготках: – Посмотри сама на эту компанию! В гостиной уже не продохнуть от вина и роз! И знаешь что?.. – Ну? – Он просил моей руки. У наших шнурков. Отец выпил корвалолу два пузырька, а мама долго хохотала. А теперь... пришли к консенсусу. У Марьи не было сил ни удивляться, ни ехидничать. Она прошла в старую детскую и уселась с ногами на диван. – Радуйся, – сказала она сестре. – Будешь княгиней Чавчавадзе. – Издеваешься... – Не-а. Даш, принеси хоть хлебушка с кухни. Есть хочу, умираю. – А нечего было гулять неизвестно где весь день! Почему ты не поехала с нами в ресторан? Маша на это ничего не ответила. Вампир был прав: Даша совершенно не помнила о том, что Маша со своим клыкастым бойфрендом ела пахлаву в «Гелати». – У меня голова болит, – устало соврала Маша. Настроение у нее падало, как ртуть в термометре, – ниже критической отметки. Дашка сразу изобразила трепетную заботу: принесла с кухни не только сок и бутерброды с сыром, но и пару таблеток растворимого солпадеина. – Ты совершенно не следишь за своим здоровьем! – заявила Даша сестре голосом, в котором явно слышались бабушкины интонации. – Слежу, слежу. – У Машки действительно ни с того ни с сего безумно разболелась голова, и слова ей приходилось выдавливать из себя, как засохшую зубную пасту из тюбика – с большим трудом. – Я полежу тут немного. А ты иди, судя по шуму в гостиной, твой князь жаждет тебя лицезреть. – Я его немедленно выгоню и побуду с тобой, – пообещала Дашка, но тон у нее был неуверенный. – Или маму пришлю... – Обойдусь, – вяло махнула рукой Маша. – Иди, иди... Даша на цыпочках выскользнула из детской и притворила за собой дверь. Машка откинулась на твердую диванную подушку и устало закрыла глаза. Солпадеин не помогал. В ушах бухало, словно туда сваи забивали, голова болела так, будто с нее только что сколупнули скальп, и усталость во всем теле была неимоверная. «Это не из-за сестры, – лениво размышляла Марья. – Может, Рома на меня так повлиял?» Ей представился вампир: призрачный, ледяной, неживой... Абсолютно чужой. И абсолютно не человек. «Не хочу, – мысленно воспротивилась ведьмина дочка. – Не хочу ни о чем думать. Спать!» И Маша заснула, да так крепко, что ни шумное прощание семейства Белинских с юным князем Чавчавадзе. ни не менее шумные заверения князя, что завтра он повезет Дашу знакомиться с родителями по видеосвязи (поскольку в Кутаиси сейчас ехать долго, а жениться надо быстро), не нарушили ее сна. Позже, когда наступила благословенная тишина, каковая всегда воцаряется в доме после ухода гостей и тотального мытья посуды на кухне, в детскую возвратилась Дарья, неся большой фаянсовый кувшин с алыми розами. Даша водрузила кувшин на подоконник, полюбовалась им, потом глянула на сестру: – Спит... – Дарья, если ты немедленно не угомонишься, я тебя сама усыплю! – уловила юная ведьма грозную мамину мысль. – Я уже сплю. Спокойной ночи! – оттелепатировала она. – То-то же... – всплеск маминой ментальной энергии потихоньку затухал. Мама тоже устала. Ведьмы имеют право на усталость. * * * ... Авдей долго не мог уснуть: ворочался с боку на бок, ныл, что его замучил остеохондроз, просил нарзану... Пришлось пошептать над ним сонный заговор, чтоб и сам спал, и мне не мешал. Остеохондроз у него, видите ли! Перепились с этим Дашкиным князем, и никакие остеохондрозы здесь ни при чем! Это только я могу (если надо) пить не пьянея. Нет, скажите, а могла ли я расслабиться в свое удовольствие, если моя дочь-ведьма притащила в дом какого-то брюнета жгучевыраженной национальности и этот брюнет, оккупировав гостиную, потребовал выдать Дашку за него замуж! Час от часу не легче! За одной дочкой вампир ухаживает, за другой – приволокнулся какой-то кутаисский князь... Одно успокаивает: поизучав в процессе попойки ауру князя, я выяснила, что ни к чему паранормальному он отношения не имеет. Разве что Дашкой он увлекся потому, что она его (сама того не желая) приворожила. Но это не страшно. Дашка, по-моему, не знает, что чары приворота действуют до ближайшего полнолуния и, если их не поддерживать, слабеют и исчезают. Так что через неделю-полторы этот князь испарится из нашей жизни как сон и утренний туман. Если, конечно, моя дочка капитально в него не втрескается... Я закрыла глаза и честно попыталась уснуть. Нет, права народная мудрость: маленькие детки спать не дают, а с большими – сама не уснешь. Вот и лежу я, почти сорокалетняя ведьма, и думаю о том, что дочери выросли и нет на них никакой управы, что с Дашкиным открывшимся даром теперь прибавилось мне забот, да и Машенька может такой финт выкинуть, что мало не покажется... А Ярослав вообще блуждает неизвестно где, и за то, что я отпустила десятилетнего ребенка в эту неизвестность, меня полагается лишить родительских прав и предать всеобщему осуждению... |