Онлайн книга «От ведьмы слышу!»
Я в этот момент доедала курицу под сливочным соусом и думать о покушениях мне совсем не хотелось. – Арво, – вытирая пальцы салфеткой, протянула я. – Делайте, что хотите. Можете выставить какую-нибудь магическую защиту по периметру комнаты. Можете даже под предлогом защиты моего тела от нападения и расчленения забраться в мою постель Только дайте мне выспаться, а? С этими словами я, нимало не смущаясь присутствия мужчины (он же финн, а финны отличаются редкостным хладнокровием и выдержкой!), стянула с себя купальный халатик и с наслаждением рухнула в податливую мякоть полосатой перины. И через минуту спала. И конечно, не видела, как Арво, опасливо поглядывая в мою сторону, бесшумно открыл баул с моими вещами, вытянул оттуда некую интимную часть моего белья и прикрепил к ней нечто, напоминающее клык животного. Или коготь. Я не могла точно разглядеть – я же спала... Утром мы снова были в дороге. На север, на север, в места, облюбованные древними шаманами и современными ведьмами! Я только успевала читать названия населенных пунктов, мимо которых мы проносились: Куопио, Ийсалми, Канани, Суомуссалми, Куусамо, звучащие словно слова какого-нибудь древнего шаманского заклятия.. Финляндия, безусловно, страна дивной природы, но, к сожалению, я уже перестала чувствовать себя туристом, которому предоставлена возможность этой самой природой вдоволь налюбоваться. Арво все время торопился и, если мы останавливались в каком-нибудь местечке, не давал мне даже лишних пяти минут, чтобы зайти в лавчонку или на рынок и купить сувениры. – Арво, вы просто садист, – жалобно говорила в таких случаях я. – Какая разница, прибуду я в Трибунал часом раньше или часом позже? – У меня задание, – мигом прекращал все мои стенания потомок колдуна Рауда. – Какое? Убить меня этой бешеной гонкой? – Нет. Доставить в Трибунал целой и невредимой.... И больше ничего от него не добьешься! Пару раз звонила Хелия, сообщала, что от моего имени отправила моим домашним несколько телеграмм, чтобы они не беспокоились. Со мной-де все обстоит благополучно. Заботливая какая! Интересно, а кто все-таки так заботился о том, чтобы ведьмы Викки, новоизбранной Госпожи Шабаша, не стало? В общем-то, я никогда не страдала отсутствием таланта влезать в большие неприятности и попутно наживать себе целый эшелон разнообразных врагов. Взять хотя бы из последних: те ведьмы, которые проголосовали за Николь Кидман, – они могли желать моей смерти, и я их понимаю, точнее, понимаю их стремление к власти, которая досталась мне, а не их обожаемой Николь. Кстати, сама Николь тоже может нанять киллера, чтоб он со мной – счастливой соперницей – расправился. С нее станется... А еще... Я уж и позабыла о них. О московских вампирах, чье поголовье резко сократилось благодаря визиту в столицу одного моего африканского приятеля. У вампиров тоже, таким образом, имеется повод для мести мне, скромной и несчастной... Мести мне? Только ли мне? Я даже заерзала на сиденье, чем вызвала удивленный взгляд со стороны Арво. Тебе этого не понять, потомственный колдун. У тебя нет семьи, которой может угрожать кто угодно, покуда мама-ведьма в длительном отъезде! У меня возникло безумное желание выскочить из машины на полном ходу и, отодрав ветку от первой попавшейся осины, оседлать ее и таким образом вернуться домой, наплевав и на свою должность, и на весь Трибунал в целом. Но я не стала этого делать. Малодушие – порок. Ведьма не должна быть малодушной. И опасность ей следует встретить с достоинством, подобающим уровню опасности. Взрыв так взрыв. Трибунал так Трибунал... И вообще... Может, я это все выдумываю? И с моими близкими все нормально? Очень на это надеюсь. – Арво, – попросила я своего молчаливого колдуна. – Настройтесь, пожалуйста, на какую-нибудь русскую радиостанцию. – Вам не нравятся финские песни? – спросил Арво, два часа слушавший игривые мелодии с абсолютно тарабарскими словами. – Просто у меня ностальгия. Понимаете? – Хорошо. – Арво пощелкал кнопками, эфир затрещал и заскрипел чередой сменяемых волн, и вдруг сквозь шум прорвалось: А у тебя, быть может, праздник нынче... Русский голос, глуховатый женский голос пел под аккомпанемент гитары и саксофона странную песню... – Оставить? – спросил Арво. – Оставьте! – едва не выкрикнула я. А у тебя, быть может, праздник нынче, Весь дом в огнях и музыке и в пенье... А у меня опять под дверью хнычет Дождь-сирота, присевши на ступени. И ты поешь (я даже помню голос), И гости пьют, и шум, и звон бокалов Разбившихся... Да, что-то раскололось. Наверное, все то, что я искала. А ты, забывший все, беспечно светел, Как златокудрый отрок Боттичелли. И палым листьям на твоем паркете Ты никакого не придашь значенья... А может быть, наоборот, и болью Ты переполнен? И тоскою черной? И ты уже почти не помнишь Бога. И ты уже почти не веришь в черта. И думаешь: вскрыть вены или – проще — С двенадцатого – вниз. Но слишком страшно. И парусами на ветру полощет Твой белый бриг, ненужный и вчерашний. Так что же держит? То ли память, то ли Надежда на пришествие рассвета... И никакой в том не играет роли Вся эта жизнь и даже песня эта. И путь, которым ты пройти решишься, Не приведет тебя к заветной цели. Шум и треск заглушил песню. Я чуть не взвыла от досады – песня мне понравилась. – Верните! – я защелкала кнопками. Бесполезно. Лишь на какое-то мгновение возник этот голос, пропев: «Идаже страх сумеет стать спасеньем», – и исчез окончательно. – Не огорчайтесь, – Арво увидел, какое мрачное у меня лицо. – Я понимаю, вы устали. Но мы скоро будем на месте, и там вы отдохнете. Это настоящий рай, если можно так выразиться. – Верю вам на слово, – буркнула я и уставилась в окно. * * * ... Арво меня не обманул. Кстати, по-моему, у финнов это национальная черта – честность, возведенная в ранг абсолюта. |