Онлайн книга «Посещения запрещены»
|
Почти сразу меня догнало ощущение, что я только что поучаствовала в эксперименте, на который не подписывалась. Наверняка задумка и заключалась в том, чтобы каждый назвал то, что стало причиной в его случае. * * * Мои бывшие соседки, А. и К., сегодня выписываются. В наследство мне передали остатки своей еды, так что теперь я Владычица Соли и Сырного Соуса, а также обладательница сока, йогуртов, чечила, хлебцев, шоколадок и еще чего-то по мелочи. В палате я одна, а холодильник забит полностью. Неслыханная роскошь! Какое-то время назад у меня было особенно плохое настроение. Тяжело поговорила с ординаторкой, приставленной ко мне, и лечащим врачом. Я тихо вернулась в палату, и пара широких глаз устремилась ко мне. А. сказала: «Выглядишь так, как будто ты плакала». Я плакала. Соседки сочувственно вздохнули. Я впервые за долгое время захотела покурить. Во мне разверзлась безнадёжность, и очень хотелось что-то с собой сделать. Некоторое время я упрашивала принести мне сигареты, но потом рациональной своей частью подавила это желание. Ноги понесли меня в туалет-курилку. Там, так же красиво, как и в первый день, стояла девушка в халате, ее глаза оставались по-прежнему печальными. Я встала рядом с ней и посмотрела вниз из окна с решетками. Мы во второй или в третий раз познакомились. Я вдохнула холодный прокуренный воздух и спросила, не будет ли у нее лишней сигаретки. Не знаю, что для курящих может быть тут ценнее сигарет. Некоторые медсестры дают по 7 штук на день, чтобы сэкономить себе нервы (хотя этого недостаточно для тех, кто ходит курить каждые полчаса), некоторые выдают по одной в час и ругаются с каждой, кто подходит без пяти или в 58 минут. Мне показалось, ей было тяжело на это решиться. Она сказала: «Ну возьми», протянула мне одну, дала закурить. Я затянулась, и она начала рассказывать свою историю. Она много грустила, и ее родственница-психиатрка предложила ей выпить пару таблеток. После ее состояние так сильно изменилось, что ее упрятали в психиатрическую клинику в ее городе. Там их заставляли мыть унитазы и драить полы. А тут хорошо. Но вот если бы не эти две таблетки… Я спросила, какой у нее диагноз. Она сказала: «Там шизу ставили. А тут не говорят». Мм. Она мягко взяла меня за запястье: «Ты так внимательно выслушала меня. Спасибо тебе большое». Мы обнялись. Именинница, пришедшая к этому моменту, облокотилась половиной тела об подоконник, куда так часто осыпается пепел, и сказала: «Господи, какие вы милые». А та девушка добавила: «Ты не стала меня переубеждать или судить, спасибо тебе». Мы обнялись еще раз. * * * 4 декабря 2020 М., ч.2 Я уже писала о ней, но сейчас, узнав ее лучше, мне хочется добавить: мне очень, очень ее жаль. Просиживая часы в кабинке туалета-курилки, я часто слышала, как она вбегала, хлопая дверью, и кричала о том, что ее отец умирает. Он умирает каждый день, почти каждый час. «Не надо яд, я вас умоляю, не надо». Я не знаю, как с ней общаться. Выхожу из кабинки, она вздрагивает, но не оборачивается. Тоненькая маленькая фигурка стоит у окна под открытой форточкой и плачет. «Ну вы не видите, что ли, что человек умирает. Какой яд, блядь, вы охуели». М., привет. Она оборачивается и хрипло отвечает: «Привет». Я мою руки в абсолютной тишине. Однажды я видела, как она мочила голову в этой раковине, стоя у распахнутого окна. * * * Она ходит привидением и мягко стучит в дверь каждой палаты. Говорит медленно и скомканно одну и ту же фразу: «Прости, пожалуйста, у тебя не будет чего-нибудь сладенького?» Она не ест ничего в столовой. Только пьет кофе и воду. А еще выкуривает по сигарете так часто, как ей дают. Очень сложно отказывать ей в просьбе, думая о том, как это может сказаться на ней. Как-то я дала ей целую шоколадку, и она вернулась снова через полчаса: «Пэростипжлстауутебянебудтчегонитьсладнького?» Я сказала: «Прости, пожалуйста, у меня больше нет», – но от этой лжи мне особенно неприятно. * * * Одно время, когда ее загоняли в столовую вместе со всеми, она садилась рядом и я оказывалась в одном с ней никотиновом пузыре. Вся ее одежда, волосы, каждая клеточка кожи источала этот запах, словно собственного у нее и не было. В такие моменты я желаю ей приятного аппетита, если она грызет хлеб, или здороваюсь, если она пьет кофе. * * * «Я не знаю, что со мной, я выйду все равно». Она постоянно пытается сбежать. В последние дни стало совсем тяжело. Ни у одной медсестры не хватает терпения. Когда я вижу ее в коридоре, она обычно стоит у дверей блока и пытается проскочить с каждым входящим/выходящим. Если она в другом конце, то бесконечно дергает ручку двери запасного выхода и страшно кашляет. * * * Иногда я слышу, как она говорит по телефону. «Мам, сегодня было тяжело. Голоса эти были снова, я не справилась. Забери меня, пожалуйста». Иногда я слышу другое. «Алло, скорая… Человеку там плохо… С сердцем плохо человеку. Я не там, я не могу выйти». * * * Позавчера М. сбежала. Не знаю, куда она успела добраться, но ее быстро вернули. Обвинили во всем добрейшую сестру-хозяйку, которая всегда ласково нас будит и нежно с нами обращается. Ей много лет, но она ужасно рыдала и все пыталась это скрыть. Я подошла к ней и сказала, что она замечательная, а еще – что все будет хорошо. Я часто это добавляю по привычке. Вчера М. отвели на ЭСТ. Если по-простому – терапия током. Пока что кажется, что ничего не изменилось. * * * Мне нравится, что здесь мы не пытаемся друг друга лечить – для этого есть врачи. Друг друга мы можем выслушать, оказать поддержку. Еще мы позволяем друг другу делать странности, не вникая, откуда они взялись и зачем нужны. Так вот, мне очень, очень ее жаль. Но я не могу ее вылечить. 5 декабря 2020 Режим 7.00–9.00 – душевая открыта 9.30 – завтрак и таблетки 13.30 – обед и таблетки 14.00–16.00 – «тихий час» 17.30 – ужин и таблетки 19.00–21.00 – душевая открыта 21.00 – таблетки Анонсирую #запискиюногопациента про всякие бытовые штуки. * * * Душевая В 8.30 я уже в душевой. Пришлось попросить санитарку открыть ее, потому что утром обычно никого не бывает – все просыпаются от голоса медсестры, доносящегося до любой палаты: «Девочки, просыпаемся и идем на завтрак». До закрытия душевой осталось полчаса, но я очень хочу постирать свои вещи. Быстро прохожу по сухому полу, удивляясь тому, что он таким бывает, и заглядываю в тумбу под раковиной. |