Книга Метанойя. Две стороны Александрины, страница 2 – Наташа Эвс

– Оп-па… – растерянно протянул Антон, глядя на сложившуюся фразу. – А кого ты звала, Саш?

– Не знаю, это же латинский, или еще какой-то… Мы просто читали тексты. Все, больше не хочу ничего, Артур, включай свет, – нервно бросила я, собираясь подняться.

– Не могу встать, – ошарашено произнес Артур.

– Что? Почему? – Я оглядела ноги парня.

– Не знаю, тело как ватное, не мое.

– Смотрите, что-то пишет, – прошептала Милана.

Ползунок медленно вывел повеление:

– «Впусти меня».

Я замерла.

– Впустить? Кого впустить… Что это?!

– «Впусти!»

Доска снова задрожала, постукивая по полу. Мы вскочили на ноги, только Артур так и не смог подняться.

– «Впусти!»

– Боже! Откройте кто-нибудь дверь! – закричала Милана, тщетно дергая за ручку.

– Да что за черт! – возмутился Влад, стараясь скрыть страх. – Я же не один это вижу?

– «Впусти!»

– Нет! Прекратите! Остановите! – заистерила я.

Вдруг все свечи разом потухли, и все стихло. Жуткий холод пополз по комнате, покрывая инеем наши ресницы и брови.

– Впусти меня… – неожиданно прошуршал страшный голос.

Все переглянулись, широко раскрыв глаза от ужаса.

– Огонь, – ошарашено произнес Артур, указывая на стену.

Мы увидели, как вспыхнула наша огромная пентаграмма со всеми знаками и фигурами.

– Впусти меня. Я здесь, – громче прошуршал голос. – Впусти, Александрина…

– Нет! Хватит!! – Я закрыла уши и кинулась в сторону двери, но споткнулась и упала.

Спиритическая доска вдруг начала биться об пол, вокруг нас появились струи густого дыма, послышались какие-то стоны и вопли, комнату заполнил гул из голосов. Раздался крик Зои, и мы увидели, как из пентаграммы пытается вылезти чья-то голова. Натягивая стену на себя, как резиновую, голова упорно тянулась к нам, ее большой раскрытый рот шевелился, приказывая впустить, глубокие глазницы горели огнем даже через бетонную стену.

Мы скопом бросились кто куда по комнате, потеряв реальное расположение выхода из-за густого дыма.

– Впусти!!! – хрипло закричало существо, вылезающее из пентаграммы.

В этот момент доска поднялась в воздух и лопнула пополам, с грохотом развалившись на куски. Истерично завизжала Милана. Мое сердце заколотилось где-то в горле, когда я увидела плечи и бугристые руки, тянущиеся из огненной пентаграммы. Неожиданно послышался вопль Артура, сидящего на полу прямо перед страшной стеной. Его лицо сковала маска ужаса, он поднял руку, безмолвно указывая в огненный центр.

– Я вхожу… – прогремел адский голос.

Эти слова заставили всех развернуться к стене и застыть в ступоре. В этот момент Милана схватила графин со святой водой и с размаху швырнула его в центр пентаграммы. Раздался страшный крик существа и шипение от потухающего огня. Голова втянулась внутрь, вопли и стоны начали стихать, жуткий холод ушел. Дым рассеялся, а мы, откашливаясь, стали озираться по сторонам. Когда все увидели друг друга, тут же заметили странное поведение Миланы и Артура. Мила была подавленна и рассеяна, а Артур онемел и перестал двигаться. Антон попробовал открыть дверь, и она поддалась.

Выбравшись из страшной комнаты под лестницей, мы вывели Милану и вынесли Артура. Переместившись в летний гостевой домик, все продолжали молчать и ошарашено смотреть в пустоту перед собой. Так прошло какое-то время, после чего мы очнулись уже на рассвете. Артуру пришлось вызвать «скорую», а Милану отвести домой.

По возвращении Антон покачал головой:

– Что это было? Я чуть в штаны не наложил.

– Называй вещи своими именами, – заметила Зоя. – Наложил.

Влад вопросительно посмотрел на меня:

– Саш, как ты?

Я была подавленна не меньше Миланы, но в отличие от нее могла реагировать.

– Еще не знаю. До сих пор не могу поверить, что все это было реально. Честно говоря, мне сейчас очень плохо. Но ребятам еще хуже. Зоя, я пойду к тебе, от моего дома у меня пока мурашки.

– Вам хорошо, вы родственницы, – вздохнул Антон. – Мне одному тоже не по себе.

– Тоха, поехали ко мне, – предложил Влад. – Нам всем нужно выспаться, а потом поговорим на свежую голову.

– Не говори вслух про голову. – Меня передернуло от воспоминаний. – Все, давайте до связи.

Мы с Зоей проснулись к обеду, созвонились с ребятами и отправились к Артуру в больницу.

– Обширный геморрагический инсульт, – констатировал врач.

– К нему можно? – спросили мы.

– Нет, нельзя. Он в реанимации, тяжелое состояние. Звоните, узнавайте.

В растерянности мы вышли из медицинского центра.

– Инсульт? – Влад поднял брови.

– Это же серьезно? – нахмурился Антон. – Я в книгах читал о таком.

– Смотря какой инсульт, – Влад со знанием дела покачал головой.

– Любой инсульт, – заметила Зоя. – Это серьезно во всех случаях. Эй, Саша, – кузина махнула рукой перед моим лицом, – ты вообще с нами?

Я растерянно моргнула и оглядела всех, мучительно соображая, что нужно ответить.

Влад снисходительно похлопал меня по плечу и кивнул:

– Поехали к Миланке, узнаем, как она.

Приехав к Милане, мы так же обнаружили ее в странном состоянии. Она рассеянно смотрела по сторонам, почесывалась то тут, то там, на вопросы почти ничего внятного не отвечала. Единственная сознательная фраза от нее была о том, что она очень боится. Чего боится, мы так и не добились.

Так прошло пять дней. Артур по-прежнему находился в реанимации, а Милану мы не могли привести в себя. Она расчесывала себе тело, начиная с щек, пугливо озиралась и шептала какую-то несуразицу, в которой признавалась, что ей страшно. На шестой день мы узнали, что Милана сбросилась с крыши своего дома.

На похоронах я была в ступоре. Не только потому, что видела подругу Милану в гробу, а еще потому что признала себя виновницей этих бед. Глядя на расчесанные щеки покойницы, я вспомнила, как она кинула графин со святой водой в центр горящей пентаграммы, из которой вылезало страшное нечто. Артур увидел это существо и с криком указал на него. Наверное, от ужаса увиденного. И на этот сеанс всех подбила я.

Зачем только я полезла на чердак? Зачем нашла эту чертову книгу? Почему мне захотелось провести спиритический сеанс именно по указаниям в ней? И почему все согласились? Если бы мои друзья отказались, я бы не смогла ничего сделать, и Милана не лежала бы сейчас в этом страшном деревянном ящике, обитом красным бархатом с белыми рюшами, а Артур сейчас бы строил свои красивые восточные глазки девчонкам.