Онлайн книга «Государственная Девственница»
– Аэродром там есть? – А зачем нам аэродром? - ответила Нина Валентиновна и мягко, словно лебяжье перышко, опустила наших героев прямо на главной площади города Бандата. Они постояли, приходя в себя. – Ощущать снова твердую землю под ногами,- сказал Викентий,- это божественно! – И не дует,- добавила Розамунда.- И так тепло. Даже жарко. А Нина Валентиновна молчала. Видимо, она вовсю наслаждалась моментом. Все-таки стать ветром и за исчезающее короткое время перенестись в совершенно сказочную страну - это кому угодно слегка расшатает нервы. Они постояли так с полчаса. Час… – А почему нас никто не встречает? - резонно поинтересовалась Розамунда.- И вообще, сколько стоим - ни из одной хижины не вышел человек. Или хотя бы кролик. – Может, про нас забыли? - рассудил Викентий.- Или не ждали так рано? Может, у них общенародный субботник какой, вот они и ушли из города - окучивать пальмы, к примеру. Или солить финики. – А может, у них, наоборот, тихий час. Сиеста. И никто не высовывает носа наружу - отдыхает во внутреннем дворике своей хижины под пальмой и фонтаном. Почесывая за ушком ручного крокодила. – Сомнительно,- сказал Викентий.- Однако не можем же мы вот так стоять и жариться на солнцепеке. Должна тут иметься гостиница? Или какая-нибудь хижина для постояльцев! Черт, и спросить-то не у кого, ни одного человека на улицах! – А здесь и нет ни одного человека.- Нина Валентиновна подала голос так внезапно, что Викентий вздрогнул.- Ни в одном доме во всем городе. Я здесь облетела все. Живых здесь нет… За спинами наших путешественников послышалось мерное шарканье ног… Викентий обернулся. К их маленькой компании, волоча одну ногу, шла высокая старуха. Когда она подошла поближе, выяснилось, что голову ей когда-то лихо отделили от тела, а потом аккуратно пришили на место. Живой и приятной глазу она от этого не стала, но дееспособной - вполне. – Вот они какие - зомби,- придушенно пискнула Розамунда. – Нган-туи Агати-Бобо,- сказала старуха совершенно мертвым голосом.- Аршх-н-нроен-туи наблаги олули оа. Натай такетано арх энотеро тэ. Кваипегу утаро уитаке. Суареги. – Не понимаю,- сказал Викентий и вдруг понял, что лжет. Он п о н и м а л этот язык. Точнее, понимал не он, а та часть великого Царя Алулу Оа Вамбонга, что доселе жила в нем, бывшем дипломированном маге Викентий. Золотой блеск появился в глазах доктора Вересаева. Вот что сказала ему старуха: – Меня зовут Агати-Бобо. Я должна показать вам ваше жилище, достойные гости. Живые не могут встретить вас. Живых здесь нет. У них великое горе. Они ушли. Им нужна помощь. – Что здесь произошло? - спросил Викентий, но старуха по имени Агати-Бобо твердила только одно: – Я должна вам показать ваше жилище, достойные гости. Следуйте за мной. – Похоже, от нее мы путного ответа не добьемся,- заключила Розамунда.- Если она зомби, а у меня нет причин подвергать сомнению это утверждение, то, скорее всего, ее просто запрограммировали на выполнение определенных функций. В данном случае - она должна встретить нас и определить на жительство в одном из местных дворцов. – Розамунда, а по-моему, эти дворцы выглядят явными хижинами,- шепнул Викентий. – Где ты видел хоть одну хижину, на которую пошло столько золота? - парировала Розамунда. – Нина Валентиновна, а вы почему молчите? – У меня испортилось настроение. – Вот так сразу? – Да. – Вот что, оказывается, означает фраза «переменчива, как ветер»… Агати-Бобо подвела путников к весьма эклектично выглядевшему строению. – Это дворец Оа, официальная резиденция великого государя Алулу Оа Вамбонга, да воссияет он в Сонме богов и да потопчет своих врагов. – Аминь,- ни с того ни с сего сказали Викентий, Розамунда и даже Нина Валентиновна. – Здесь мне велено поселить вас. – Кем велено? - сразу уточнил Викентий. Но старуха проигнорировала этот вопрос. Они вошли во дворец Оа. Изнутри дворец выглядел гораздо уютнее, чем снаружи: в самом центре дворца росло ветвистое дерево, из ветвей которого струился какой-то пар. У золотых стен стояли длинные ложа, покрытые дорогими тканями и шкурами. На маленьких столиках гордо красовались драгоценные кувшины, блюда и чаши. – Располагайтесь здесь,- сказала Агати-Бобо.- Здесь вы можете спать. – Скажите, а в нашем расписании предусмотрены такие пункты, как обед и ванна? - в шутку спросил Викентий у Агати-Бобо, понимая, что та не даст ответа. Но та неожиданно сказала: – Горе постигло нашу страну. Мы несем траур. И до тех пор, пока великий жрец не повелит снять траур, никто на земле Вибути не посмеет вкусить пищи и омыть тела водой. – Даже гости? - удивился Викентий. – Никто,- повторила Агати-Бобо.- Даже жертвы. Она с изяществом деревянной куклы повернулась и вышла из дворца Оа. Затем прозвучал грохот запираемой двери. Тут Викентий как-то некстати вспомнил, что хоть и счел он этот дворец по виду натуральной хижиной, двери у этой хижины были такие, что тараном не прошибешь. Эта маленькая деталь удивила его поначалу, а теперь вот кое-что прояснила… – Так,- сказал Викентий.- Очень мило. Прибыли неизвестно куда, неизвестно зачем, попали под национальный траур, хотя и предполагалось, что примут нас с распростертыми объятиями! Чепуха какая-то! – Отчего же чепуха,- нашлась Розамунда. Она мило пристроилась на ближайшем роскошном ложе и умывалась - ей как раз запрет на пользование водой особенно не вредил.- Мы прибыли в не существующее для всей остальной цивилизованной планеты государство Вибути. Цель нашего прибытия - помочь твоему, Викентий, давнему другу Степану. А поскольку в стране здешней объявлен траур и по поводу нас сделаны нетонкие намеки насчет жертв, то я полагаю… – Что? – Что твой многострадальный Степан или просто помер, не дождавшись нашей оперативной помощи… – О нет! – Или учудил тут какую-нибудь преступную пакость, из-за которой племя погрузилось в траур. А Степана - опять-таки - прихлопнули. Или скормили крокодилам. – Почему обязательно крокодилам? – Ну, это я к примеру, я не знаю, кому тут государственных преступников положено скармливать… – Но почему эта старуха намекнула на то, что мы - жертвы? – Потому, что мы и есть жертвы - жертвы собственной глупости, наивности и жажды приключений! Эй, не трогай Нину Валентиновну, у нее испортилось настроение. |