Онлайн книга «Государственная Девственница»
– А что Америка? – Ты что, никогда не слыхал про высшего американского бога? – Сомневаюсь… – Ха! Его зовут Демократия! И хотя этого бога никто из американского народа не видел, в него там верят все! Я как-то ловил своим ухом речи из главного американского дворца. Там так и кричали: «Я верю в демократию! Я люблю демократию!» И вон как они с таким богом поднялись… – Ндунги, не пойму, к чему ты клонишь… – Клоню я к тому, дорогой Кентино, что чем меньше видит народ своих богов, тем больше в них верит. И тем больше обращается к ним с молениями и жертвами… – Ты хочешь сказать, что вибутяне перестали в вас верить, потому что… – Да, потому что мы постоянно торчим у них на виду! - ругнулся Ндунги.- Когда идет посевная или уборочная, так шестирукая Махуанлоло лично идет впереди всего народа и показывает, что и как надо делать. Без меня никто даже и не рискнет сварить правильную жабью настойку, только и зовут - про дегустировать, совет подать и все такое… – А засахариватели кузнечиков до того обленились, что теперь всю работу поручили одному мне,- вдруг подал плаксивый голосок бог Кхнуру.- А я ведь как-никак бог, я не обязан засахаривать кузнечиков на все племя!!! Я вообще уже этих кузнечиков видеть не могу! И от сладкого меня тошнит!!! Шестирукая Махуанлоло утешила расхныкавшегося бога, подав ему какой-то плод, по виду сильно смахивающий на лимон. Кхнуру впился в плод тремя маленькими острыми рядами зубови простонал: – Наконец-то! Божественная кислятина! – Итак,- Викентий старался, чтобы боги не отвлекались от главной темы,- подведомственный вам народ слишком часто вас видит воочию, привык к вам и потому не испытывает в отношении вас должного почтения? – Именно! - загомонили боги.- Именно так, дорогой Кентино! – Да и какое почтение к нам может испытывать народ,- гнусным голоском заговорил бог Чванги,- если некоторые из нашего Сонма позволяют себе безнравственные и беспорядочные связи со смертными мужчинами племени! – А ты видел, да?! - сварливо взвилась Манюнюэль.- С жуком-светляком стоял, да?! Она тут же осеклась и сникла. А потом гордо выпрямилась. – Ну и что,- сказала она.- Мне по должности полагается! А вот кое-кто, будучи богом войны и вообще всякого кровопролития, обязанностей своих совсем не выполняет. Когда государство Вибути последний раз вело большую и кровопролитную войну? Когда наш народ захватывал чужие племена? Где политика экспансии? Где террор? Молчишь, Чванги! То-то. А на беззащитную, страстную и чувственную женщину всякий пальцем указать может… – Боги, я призываю вас к спокойствию и взаимному терпению,- подал голос бог Онто. – Вот именно,- поддержал его Викентий.- Если вы между собой будете такие свары устраивать, вас народ вообще уважать перестанет. Боги затихли и смотрели на Викентия глазами, полными страстной надежды. Тот напрягся и заволновался: – А что это вы так на меня смотрите? – Ты должен нам помочь решить эту проблему, Кентино,- сказала Манюнюэль.- Чтобы наш народ снова почитал нас. – А также боялся,- добавил Чванги. – И не нагружал непосильной работой,- сказал Кхнуру, дожевывая свою «божественную кислятину». – Но каким образом я вам решу эту проблему? - удивился Викентий.- Я-то здесь при чем? И кстати, у меня возникла идея: вы договоритесь меж собой и где-нибудь примерно с годик вообще не появляйтесь в государстве. Типа вы исчезли. Тогда народ заволнуется, вспомнит про вас, побежит открывать ваши храмы, понесет на жертвенных блюдах жабью настойку (кстати, отличная штука!) и засахаренных кузнечиков! Вот тут и получите вы полное народное почитание. – Нет, Кентино,- вздохнул бог Онто.- Не получится так. – Почему? – А мы уже пробовали. Лет с тысячу назад. Взяли и ушли в небеса, чтоб у этих вибутян немножко поубавилось наглости и поприбавилось благоговения по отношению к своим вполне приличным богам. – И что? – Поначалу-то они, конечно, взвыли. Стали устраивать общие моления, жертвы приносить… Кстати, Чванги, это ты просил, чтоб тебе в жертву приносили целиком зажаренного трехногого моллюска? – Да, а что? – Вонь от этой жертвы такая, что, не будь я небожитель, меня бы рвало не переставая! Придурок! В следующий раз думай, какую себе жертву заказывать!… Да, так вот, я отвлекся, Кентино, извини. В общем, поначалу-то вибутяне молились. Но мы, как всякие порядочные боги, решили их на терпение испытать. И испытали на свои головы… – А что такое? – Они к нам повзывали-повзывали, чуют, мы не откликаемся, с небес не спускаемся, и тут их тогдашний главный жрец, паскуда, и говорит: «Эти боги,- говорит,- вовсе и не главные. Есть на самых вышних Небесах Некто сильнее, выше, мудрее и могущественнее их. И я буду молиться о том, чтоб нынче ночью мне было видение - как выглядит этот Господин». Мы, то есть боги, просто очумели от такого разгула фантазии главного жреца. Какие вышние Небеса?! О чем он?! Ну вот. Жрец тот и впрямь всю ночь молился до полного изнеможения сил. Причем молился в наглухо закрытой хижине, так что даже мы, вездесущие боги, в эту хижину не то что проникнуть - ни одним глазком заглянуть не могли. А наутро, с первыми лучами солнца, хижину ту особые служки распечатали и вынесли едва живого жреца напоказ всему вибутянскому народу. И тут все увидели, что в руках жрец сжимает белое перо. И не просто белое перо, а такое сияющее, как свет, как белое облако, сквозь которое светит солнце. Это перо взмыло из рук жреца и исчезло в вышине. А жрец встал и сказал: «Слушайте, народ вибути! Да будет ненарушим вами отныне и до века завет Великой и Милостивой Белой Птицы! Дабы не прекращалось у вас благоденствие, здоровье и удача во всех делах, в свое время будет ниспосылаться вам Белой Птицей Великая Милость, и с этой Милостью будете жить вы и не ведать горя!» – И что? - спросил Викентий, завороженный этой легендой. – Так все и было,- вздохнул розовый слон Ндунги.- Перед народом вибути стала изредка являться Белая Птица и дарить свою Великую Милость. И с этой Милостью вибутяне зажили просто как бананы в сиропе… – А вы? – А что мы? Когда у них появилась первая Милость, вибутяне про нас, древних богов, совсем позабыли. Ну и пришлось засунуть свою гордость куда подальше и всем Сонмом спускаться на грешную землю, к своему народу. Чтоб хоть чуть-чуть почитали и помнили. Потому что, если про богов забыть… – Наступают их сумерки,- пробормотал Викентий. – В общем, ты понял. Прошло уже немало лет. Но мы все равно не можем смириться с таким убогим существованием. Наша божественная жизнь должна стать полноценной! – С жертвами из моллюсков… – Заткнись, Чванги! - рявкнула Манюнюэль. |