Книга Блюз полной луны, страница 44 – Надежда Первухина

Павел увидел, как под воздействием этой мелодии под ковром в углу гостиной появляется небольшой бугорок. Он рос, рос, наконец прорвал ковер и явил себя — толстый ярко-зеленый стебель с таким же ярким желтым бутоном на конце. Бутон становился все больше и больше, вот он уже занял половину гостиной…

И вдруг бутон лопнул. Мясистые лепестки опустились на пол, а в сердцевине цветка сверкало что-то золотое.

— Мванва, — ласково сказал принц Аванси-мбонси, — гряди ко мне!

Золотое и алое соскользнуло из сердцевины, и вот перед Аванси-мбонси, а также Инной и Павлом предстала девушка ослепительной красоты. И это не красивость речи. Девушка действительно ослепляла. Ее нагое тело (только в районе бедер повязка-парео из парчи) было серебряным. А лицо золотым. И волосы, заплетенные в тысячу косичек, тоже были золотыми.

— Мванва, — сказал принц, — ты, как всегда, прекрасна. Позволь познакомить тебя с моими друзьями. Это госпожа Инна, а это господин Павел. Они собираются пожениться. Я буду свидетелем со стороны жениха, — (все это принц говорил на прекрасном английским языке), — а ты будешь свидетельницей со стороны невесты. Инна, ты не против того, чтобы Мванва стала твоей свидетельницей?

— Я не против, — восторженно воскликнула Инна, но тут же добавила: — Все-таки Мванве потребуется платье, потому что этого требует русская традиция.

— Будет платье! — красивым жестом успокоила Инну Мванва. — Будет прямо сейчас!

Она хлопнула в ладоши, и вокруг нее закружились миллионы крошечных колибри. Мванва словно попала в разноцветный вихрь. Еще один хлопок в ладоши — колибри исчезли, а Мванва стояла в элегантном платье красивого изумрудного оттенка.

— Как вам мое платье? — спросила по-английски Мванва.

— Прекрасно! — воскликнули все.

— Вот что меня смущает, — задумчиво протянула Инна, когда Мванва уселась за стол и пригубила шампанского. — Не психанули бы в загсе из-за того, что у нас в свидетелях иностранцы.

— Не волнуйся, — сказал Аванси-мбонси. — В загсе на эту тему даже пикнуть не посмеют. На какое число назначена свадьба?

— На первое декабря.

— Ага. День бога Ндунги и бога Камратия. Мы призовем их, и все в вашем загсе пройдет нормально.

На этом Аванси-мбонси и его девушка покинули хозяев, пообещав вскоре появиться вновь.

Инна принялась убирать тарелки после позднего ужина и вдруг расплакалась:

— Я по сравнению с этой Мванвой так примитивно выгляжу!

— Ничуть, — возразил Павел. — Что ты выдумываешь? Давай я посуду помою, а то ты платье запачкаешь.

— Ой.

— Что?

— Ты хочешь сделать мне доброе дело. Это так удивительно.

Павлик осторожно привлек Инну к себе:

— Как-никак, а я же все-таки твой будущий муж.

В результате он мыл посуду и выслушивал комплименты в свой адрес.

На следующий день Павел отправился на семинар по библиотечным каталогам, а Инна — выбирать свадебное платье.

Семинар прошел удачно. Павел сумел автоматом получить зачет за свой доклад по системам каталогизации публичных библиотек. А едва он, выйдя из корпуса, включил свой мобильник, как тот тут же взорвался звонком.

Звонила, естественно, Инна.

— Павлик, почему у тебя сотовый был отключен?

— Потому что я сидел на семинаре. Забыла уже?

— Забудешь тут! Я уже измучилась, выбирая себе свадебное платье. Слушай, нельзя ли как-нибудь мне встретиться с Мванвой?

— Можно, конечно, а зачем?

— Я думаю, может, она поможет мне выбрать платье. Я уже в пятнадцати салонах была!

— Бедная… Я поговорю с Аванси-мбонси.

Павел сдержал слово. Он нашел в универе Аванси-мбонси и Мванву и вкратце изложил им ситуацию со свадебным платьем.

— Я помогу ей, — сказала Мванва. — Скажи ей, чтоб ехала домой, в вашу квартиру. Я там буду ждать ее и помогу ей.

И Мванва, поцеловав на прощанье своего принца, исчезла.

— Пойдем выпьем настоечки, — предложил Аванси-мбонси Павлу.

— Не хочется. А то я совсем сопьюсь.

— А пойдем тогда в лес.

— Зачем?

— Не понимаешь? Измениться.

— Но сейчас далеко не вечер.

— Мне это не мешает изменяться.

— А я днем еще не пробовал…

— Так попробуй! Все надо в жизни попробовать.

И они вдвоем отправились в лес.

Павел показал Аванси-мбонси свое логово.

— Неплохо, — одобрил паук. — Что ж, ты изменяйся здесь, а я — на улице. Я подожду тебя.

Павел сбросил одежду и изменился. Поначалу его мучил холод, но потом включился "обогрев волчьей шерсти", и Павел почувствовал себя вполне сносно.

Он выскочил на улицу и тут увидел жуткого во всех отношениях паука — размером с кавказскую овчарку.

"Аванси-мбонси! — мысленно воззвал он. — Это ты?"

"А кто же?"

"Ужасно выглядишь".

"Конечно. Я ведь не ваш человек-паук. Я просто паукочеловек".

"Чем займемся?"

"Сначала бег. Кто кого перегонит? Разомнемся, дружище!"

И они бросились бегать. Конечно, пауку на его восьми лапах бегать было веселее и вольготнее, зато Павлу было легче продираться через голый и мокрый кустарник.

Словом, победила дружба. И Аванси-мбонси повел Павла показывать свою свежесплетенную сеть.

Сеть была растянута между тремя деревьями, громадная и практически незаметная.

"А если в эту сеть попадет человек?"

"Это ментальная сеть, не физическая. Человек и даже любое животное пройдет сквозь нее без труда. Застрянут в ней только сверхъестественные существа. Понимаешь?"

"То есть домовые, лешие всякие?"

"Да, бесенята мелкие. Словом, все представители вашего фольклора".

"За что ж ты их так?"

"А знаешь, как они вам вредят? И потом, я же их не ем. Я провожу с ними ментальное переориентирование и отпускаю".

"Ну ты и жук".

"Паук, милый, паук".

Они еще побродили, упиваясь свободой и прелестью своего истинного образа. Потом превратились обратно.

Павел тут же натянул на себя все теплые вещи, а Аванси-мбонси остался в ковбойке и джинсах — они каким-то непостижимым образом изменялись вместе с ним.

— А твоя девушка, она кто? — спросил у Аванси-мбонси Павел. — Оборотень или еще кто?

— О, она фея. Цветочная фея. Прости, что приходится бередить твои раны.