Онлайн книга «Он – Форс»
|
– Думаю, психически ты стабильная, – ответ прозвучал спокойно. Крейден пригубил виски. – Иначе подняла бы панику при виде пистолета. «Когда я пригрозил, что начну одну за другой убивать незнакомок. Но ты не повелась». Да, не повелась. Дергалась я, однако, все равно, и этому была причина. – Я нормальная, – прошептала я зачем-то. – Конечно, – отозвался Форс через паузу. – Просто у тебя в прошлом есть некая история. «Связанная с тем, что тебя теперь беспокоит…» – его мысли можно было читать по взгляду. – У всех нас есть в прошлом такая история. Но это не значит, что я собираюсь ей с тобой делиться. Терпеть не могу психологов еще со времен далекой юности, когда мой отец, приведший в дом молодую жену, решил, что у его дочери, не принимающей мачеху, случилась психологическая травма. А кто-то любит новых «мам»? С тех пор психологи, завуалированные под друзей отца, под случайных гостей, начали посещать наш дом регулярно. Многие из них пытались меня разговорить, мало у кого вышло. Крейден, однако, был хитрее, Крейден молчал. И мне это нравилось. – Чем я напоминаю тебе его? – спросил он после паузы, и заработал в моих глазах плюс сто баллов. Очень проницательный вопрос. – А ты умен, правда? С ним почему-то хотелось говорить. Наверное, синдром «незнакомцев». Или же спиртное, перекочевавшее из почти пустого стакана в мой желудок, сделало свою работу. Хороший был коктейль, очень вкусный. – Я налью еще один. После того как ты расскажешь. Он знал, что я расскажу. И даже я знала, что расскажу. Пусть коротко, но все-таки поделюсь – аура Крейдена располагала. Она была невесомой, легкой, чуть-чуть веселой. И это при том, что мужик этот легким отнюдь не был. – Зачем тебе? Это грустная история. Кривая усмешка, очень сексуальная. – А мне сегодня как раз никто ни одной грустной истории не рассказал. Странно, но я словила ощущение, что это правда. И что грустные истории Форс время от времени слышит. Крики души, прощальные крики… Тряхнула головой – бред, наверное. Может, правду говорят, исповедь облегчает? А я ни с одной подругой случившимся так и не поделилась. Я закрытая в том, что касается глубинных слоев моей личности, и ни к чему мне в душе гости. Так все-таки исповедь? Ладно. – Он тоже был красив. И самоуверен. Крейден смотрел в свой стакан – кажется, сказанное ему даже понравилось. – И? – Мне было девятнадцать. И тогда я часто ошивалась у отца на работе. Мужской коллектив, все в костюмах, галстуках – куча внимания… Бизнесмены. Ну ты понимаешь. Наверное, он понимал. – Только я тогда не умела различать самоуверенность и спесь – очень тонкая, как оказалась, грань. – Как его звали? – Зачем тебе? – Как? Мягкий вопрос, почти незаметный, «неважный». – Генри Кэвендиш. Молодой, перспективный. Лучший аналитик финансового отдела того года, награжденный дипломом и статусом от журнала «Трейд». Отец его профессиональные качества обожал. Я замолчала. Давно я не лезла в те воспоминания, давно не помнила о том, что они все еще жгутся. – Как развивалась история вашей «любви»? Форс умел спрашивать. Лучше, чем психологи, очень ненавязчиво. Подгонял тебя мягкой кошачьей лапой к продолжению. – Для меня все было по-настоящему. Наши встречи, взаимный интерес, свидания, чувства. Мы встречались четыре месяца до того, как он сделал мне предложение – я парила. Чистая правда. В девятнадцать охотно верится, что сказки, в которые не верят другие, очень даже существуют для тебя. – Я подарила ему свою… девственность. Чего уж… Говорить так говорить. – Ценный подарок. На Крея я взглянула с любопытством. А в его глазах не осуждение, не зависть, но легкая грусть оттого, что подобный подарок достался не ему. Он бы оценил – вот что я прочитала в его взгляде. Но ему все равно, что было в прошлом. Настоящее – вот что было важно. – И свадьба… «Состоялась? Не состоялась?» – …не состоялась. Потому что в тот день, когда я выбрала, наконец, в салоне свадебное платье, ко мне в бизнес-центре подошел Рич, парень из отдела бухгалтерии, питающий ко мне симпатию, и рассказал про «спор». Про то, что ставки делал весь «аналитический» коллектив, что они были очень высоки, что Генри, оказывается, не сомневался в победе. Вот так все… просто. На меня поспорили. «На мои чувства. На мою свадьбу». Форс пил неторопливо, по глотку. – Дальше, – размышлял он вслух, – должно быть, как в фильме. – В смысле? – Герой осознает, что да, был спор, но что чувства в процессе он заимел настоящие, что теперь расставаться совсем не желает. Извинения на коленях, просьба «стань моей женой». Мне почему-то стало смешно, несмотря на печаль. – Никаких извинений не последовало. Тотальный игнор. Отцу, который ждал нашей свадьбы, пришлось сказать, что мы поссорились. «Ты сказала ему про спор?» – это вопрос я ощутила на чужих губах, несмотря на то, что он не прозвучал. – Про спор сказала. – А здесь начиналась настоящая горечь. – Знаешь, что он ответил? Что не стоит наговаривать на партнера из-за конфликта. Наверное, он хотел быть на моей стороне, но Генри на тот момент был ему дороже. Дела у фирмы шли неважно. И не нужно было углубляться в детали. В то, что батя зарылся в работу тогда, когда исчезла вдруг его молодая жена. Исчезла потому, что ее забрали Девенторы, – это выяснилось позже. Он сдал тогда. Сильно. И работа стала для него всем – домом, спальней, столовой, кладовой, в которой он обложил себя документами и папками. Ему нужна была эта фирма, эта компания, нужен был такой специалист, как Генри. А дочь? Дочь, возможно, преувеличивает – погорюет и забудет. Так что самый сильный удар для меня последовал именно от отца, а не предательства его коллеги. Целого отдела коллег. И ни к чему о том, что в бизнес-центре я появляться разлюбила. Дальше все сама – своя работа, свои заработки, своя жизнь… Форс подался вперед, отставил стакан. Достал из кармана пачку сигарет – странную пачку, я таких не видела, – вытащил одну папироску. На вид без фильтра, но дорогую. Щелкнул зажигалкой – потянуло ароматным дымом со вкусом амаретто. Он курит? Тогда и я тоже… После первой затяжки я аккуратно забрала из мужских пальцев странную сигарету, затянулась сама, едва не закашлялась от крепости – Крейден наблюдал за моими действиями с любопытством. Я же шла наперекор – если не любит курящих девушек, пусть отходит в сторону. Не желаю быть больше для кого-то удобной. |