Онлайн книга «Он – Форс»
|
– Я присоединюсь через сорок минут, – отозвался Крейден. Нажал на кнопку, коробочка перестала вещать. Ко мне он повернулся с тяжелым взглядом, кивнул на телевизор. – Ситуация усугубилась. Стала небезопасной. Об этом я успела догадаться. – Действовать надо быстро. Завтракай. После я отвезу тебя к отцу. – Он на работе… – Он дома. И ты нужна ему. О завтраке речи идти не могло – кусок в горло не лез. Впервые на моей памяти Форстон вывел из гаража мотоцикл – обтекаемый, тяжелый и маневренный. Почему мотоцикл? Может, так быстрее? На Крейдене черная кожаная куртка, темная водолазка под горло, плотные джинсы. Будь у меня шанс, я бы, прежде чем оседлать стального коня, полчаса фетишила на «наездника», но времени было в обрез. – Возьми вот это. – Крейден смотрел на меня странно, как змея, как питон. Взгляд зеркальный и холодный, но холод внутри серых глаз не для меня, для кого-то еще. Он протянул мне необычный на вид пистолет. – Пускай в дело в случае опасности. Он не убьет, отключит на сутки. Зарядов восемь, предохранитель – этот рычаг. День серый, мрачный; внутри страх. Уже не такой сильный, когда эта война была «только моей», но все же неприятный. – Используй против кого? – Все поймешь. Отцу передай, чтобы поставил вокруг дома отряд Миротворцев. – Он… – Убеди. – Хорошо, – кивнула я, ощущая непривычную тяжесть пистолета. Куда его, за пояс? В карман? – А теперь хватайся. Он постучал себя по талии, надел зеркальный шлем, мне протянул второй. Почему не машина, стало ясно на мосту, где утрамбовалась пробка. Никогда прежде я не путешествовала с утра в эту часть города или из нее, не видела вереницы стоящих друг за другом автомобилей, автобусов, грузовиков, не слышала недовольного гула клаксонов. Кто-то ругался матом и размахивал руками, кто-то отрешенно сидел в кабине, уткнувшись взглядом в телефон, кто-то курил рядом с распахнутой водительской дверцей. Форстон тёк. Я не знаю, как это объяснить, но он знал, где эти самые дверцы могут преградить нам путь и заранее менял полосу. Двигался быстро, несмотря на тесноту, вилял плавно, иногда проносился так тесно от машин, что я испуганно жала колени к крупу. И да, он выиграл время. Высадил меня за проулок от дома, пояснил: – Будь на телефоне. Из особняка не выходи, отцу не позволяй. Я приеду, как только решу дела. – Приедешь ко мне? «К нам с отцом?» – Да. Предварительно сообщу. И он, совершенно спокойный, будто жил в военных действиях, будто привык к ним, приласкал мое бедро в районе зада ладонью. Втянул воздух – жаль, мол, что утром занимаемся «не тем». И мне вдруг стало понятно, что военные дроны для него – плевое дело. Он живет в ситуациях, когда эти самые невидимые военные дроны спереди, сбоку, сзади. Он сумел в этом расслабиться. * Они вчетвером стояли у нашей входной двери – незнакомые мне девки и парни (очередные повстанцы), – и отец ругался: – Я не позволю войти вам в дом! – Мы только посмотрим, – гнусавый неприятный голос. – Вилора отсутствует. Вот когда она придет, сама разберется, желанные вы гости или нет. «Он смотрел новости? Он их не смотрел? И почему не ушел на работу?» Война так война. Волосы на моем загривке встали дыбом, стало ясно, зачем нужен пистолет. – В чем дело? – бросила я неприязненно, и сразу четыре тела и головы развернулись в мою сторону. Эмблемы «Скатов». Кто придет следом – «Киты», «Орланы», «Бэшники»? – О, явилась. – Великовозрастный парень с прыщавым лицом прищурился. – Пусти-ка нас, проверим твой гардероб. – С чего бы? – Нет ли в нем кофточки, которую показывали в утренних новостях. Может, есть? Твоя ведь? Или ты успела от нее избавиться? – Валите отсюда. – Да не успела бы она, – ввинтился другой. – Ночью была, наверное, с этим… – Мы на минуту, – девчонка лет семнадцати с густо накрашенными ресницами моргнула почти невинно. – Плохо слышали? – Мы все равно войдем, – озлобился прыщавый. «За меня, вероятно, обещали награду». – Нет. Что-то хотел сказать отец, но я вытащила из-за пояса ствол. И батя побледнел. – Считаю до трех… Я умею пугаться, как любая девчонка. Но за моей спиной, пусть сейчас и невидимый, стоял наездник с мотоцикла. И его холодный взгляд, который мне удалось передать. – Один. – Она блефует… – Два. – Че, опупела, что ли? Они не знали, шучу я или всерьез. Наверное, я сама не знала тоже; девчонки попятились первыми. Шли бы домой, учили уроки. – Три. Я бы не выстрелила, если бы прыщавый ублюдок не выкинул вперед руку, силясь не то ударить, не то схватить. А так, без раздумий, сразу на спусковой крючок – хорошо предохранитель сняла заранее. Никто не ожидал странного заряда, электрического. Не такого – дугой, – как у шокера, но отделившегося от дула, впившегося в несговорчивого «ската», как шаровая молния. Прыщавого затрясло, как на смертном стуле. Тело повалилось на траву; остальные попятились. Дуло нацелилось на следующего. – Есть еще желающие? Они семенили к забору, стараясь не бежать, чтобы не позорно, чтобы не как школьники. – Что мы с ним… – Заходи в дом, закрывай дверь. Прыщавый пусть прохлаждается, на земле не так холодно. Собственно, если подхватит пневмонию – не мое дело. Отец, прежде чем замуровать наш вход, какое-то время смотрел на обездвиженного гостя. Он был растерян, он был слаб, кажется, он даже с утра похмелялся. Возможно, не спал всю ночь и потому не отправился на работу – не мог допустить, чтобы служащие лицезрели его в таком виде. Если батя и не забыл о собственных словах «домой не возвращайся», то напоминать мне о них не стал. – Почему они… что им было нужно? Рубашка мятая, брюки тоже. Спал он, что ли, в одежде? – Ты не смотрел утренние новости? – Пропустил. – В них появились фото, которыми Алия шантажировала меня. Лица замазаны – пока, – но одежду видно. «Гости» пытались вычислить меня по кофте. Теперь я разговаривала, как Крейден утром со мной, – четко и лаконично. – Кэвендиш звонил, – изрек батя невпопад, опустился на край дивана, – сказал, что акции моей компании падают в цене… Вот… почему. |