Онлайн книга «Вежливость королев»
Только и там запыхавшиеся представители менторского совета госпожи Суорд не обнаружили. Пуст был зал, безмолвен и загадочен. — Смотрите! Менторы сбежались на крик. И замерли. Большое, в полстены, зеркало было разбито посередине. От большой дыры, схожей очертаниями с человеческим телом, по всему зеркалу змеились трещины. А за дырой клубилась странная чернота… Ментор, преподающий физику, нерешительно протянул руку и коснулся пальцами зазеркальной черноты. — Странно, — сказал он и потыкал пальцами сильнее. — Это похоже… похоже… — На что? — нетерпеливо воскликнул ментор исторических наук. — На ткань. — Физик вцепился в черноту пальцами и аккуратно потянул на себя… Это действительно была ткань. — Святой Пропедевт, покровитель учителей! — приглушенно вскрикнула преподавательница хороших манер. — Это же накидка госпожи Суорд! Но даже не черная накидка напугала и изумила в тот момент менторов. Напугало разбитое зеркало, по которому вдруг словно прошла волна, делая его вновь целым и совершенно гладким. — И на полу — ни осколочка, — прошептал кто-то… Зеркало отразило растерянные физиономии менторов частной школы. — Я полагаю, — откашлявшись, заговорил физик, — что в школе надо объявить двухдневный траур. В связи с непонятным уходом от нас… или непостижимой и нежданной кончиной госпожи Кириены Суорд. Как вы полагаете, господа? Остальные члены менторского совета поддержали это предложение. Вместо архелаи Кириены в погребальном дворце кремировали ее накидку. Однако памятник госпоже Суорд поставить не успели: независимая Монохромма подверглась очередному военному нападению. И вновь стало не до памятников. — Начали! — Начали, девочки, хорош расслабляться! Девочки из кордебалета, издалека в своих пышных перьях и блестках напоминавшие райских пташек, вблизи выглядели вымотанными до предела. Когда Слонище Акбар заорал в третий раз, девчонки, тихо матерясь и гася недокуренные сигареты, потянулись к выходу из гримерки, на ходу поправляя свое пропахшее потом и дешевыми духами потрепанное райское оперение. На сцене загремела музыка, напоминавшая активную работу прохудившегося сливного бачка. Искусство, блин. Птицы, блин… Курица — не птица. Стриптизерша — не человек. Нет, Карине еще повезло. Когда она из своего села Верхние Затиральники приехала в Москву, чтоб стать звездой и «круто попасть на ти-ви», оказалось, что звезд в столице больше, чем блох на заднице у бомжа. И ничего приличного Карине не светит, хотя, конечно, с ее фигурой и внешностью она стала бы мечтой любого столичного мужчины. Карина ничего не имела против того, чтоб стать чьей-нибудь мечтой. А лучше — пылкой и сладостной реальностью. Но, как вскорости показал девушке опыт, сукин сын ошибок трудных, московские мужчины предпочитали не мечтать и даже не воплощать мечты в жизнь, а развлекаться без особого напряга… Снимать стресс, возникший на почве напряженной столичной жизнедеятельности. Правда, за «снятие стресса» девушке предлагали неплохие бабки. Но Карина из Затиральников уехала в столицу не для того, чтобы пополнить число московских проституток! Даже если они называются «специалистками по эротическому массажу»! Гордость гордостью, а жить-то надо. Был у Карины в Белокаменной знакомый человечек: некий то ли шурин, то ли свояк по линии двоюродной тетки. Он из деревни рванул еще в самом начале нового русского капитализма и теперь, по слухам, держал в Москве свое дело. Прибыльное. Карина ему позвонила на сотовый, свояк назначил встречу. Когда увидел Карину, слегка ошалел и аж лицом весь замаслился. Но девушка быстро ему все разъяснила относительно своих моральных принципов и сексуальных вкусов, не включающих геронтофилию в список. Тогда он ей и предложил работенку. А что, приличная работенка. На нее даже имеется конкурс. И между прочим постоянный. «Да, кстати, учти, деточка, это заведение солидное. В некотором роде с претензией на элитарность и респектабельность. И публика потому в нем собирается соответствующая. Так что пальцами, испачканными в соусе «болонез», в трусы тебе никто не полезет, умеют клиенты пользоваться салфетками. Поэтому можешь работать без ущерба для собственной гордости и с учетом всех требований гигиены и санитарии». И Карина, поплакав пару ночей, просчитав в уме варианты, а в кошельке оставшуюся наличность, согласилась. Развлекательный центр «Парамон» на самом деле вообще-то был не из самых шикарных. И публика в нем собиралась не солидная-элитарная, а так — разбогатевшая шушера в законе. Но корежили из себя крутых, сидели с распальцовочкой за дорогой жратвой и выпивкой и напоминали Карине крабов, жизнь и повадки которых она как-то наблюдала по телевизору в известной научно-популярной передаче. Впрочем, девушка к публике старалась не приглядываться. Плевать ей, кто там сидит за столиками у сцены и пускает слюни, глядя на ее задницу. Ее дело (и дело ее задницы) — работать стриптиз. Карина откинула со лба волнистые пряди своих редкостных волос — длинных, пышных, по цвету напоминающих пепел с серебром — и закурила. Кордебалету надрываться еще двадцать минут. Так что она, стриптизерша-элит, имеет законное право отдохнуть, покурить (на «кокс» или «геру» Карина, в отличие от остальных девочек, не цеплялась принципиально, здоровье берегла) и попроклинать свою жизнь, перед тем как выйти на сцену. Конечно, такой жизни она себе не желала! Только и оставаться в родимой деревне, где все четыре времени года приходится ходить по улице в здоровых резиновых сапогах, потому как дороги в Затиральниках представляют из себя смешанную с навозом грязь, она не могла. Мать (отец давно помер по пьянке), конечно, плакала и уговаривала остаться. Но Карина была непреклонна: — Остаться? Дояркой горбатиться? Или на птицеферме кур щупать?! Всю жизнь в дерьме по уши бултыхаться?! Что, что я здесь сделать смогу?! Замуж здесь выйду? Да за кого-о?! За последнего тракториста придурочного, что ли?! Ах, за Степана-механизатора… Да, это кандидат!.. Мать, ты хоть думай, под какой свеклоуборочный комбайн хочешь уложить свою «разъединственную дочушку»! У твоего Степана в мозгах одна солярка! И, кстати, по-моему, не только в мозгах, но и в других жизненно важных для мужика органах! От этого механизатора-передовика не то что дауны — мутанты с тремя головами родятся! И не останавливай меня! Все равно уеду! Москва, говорят, город больших возможностей. И там хоть не будет этого бесконечного навоза и солярки. А потом, мам, я, как там устроюсь, тебе все напишу. Увидишь, мне повезет! Она написала. То, что работает в приличном месте, получает неплохо, на жизнь в Москве хватает… Только свою профессию она указывать не стала, написала — работает в развлекательном центре. Авось в Верхних Затиральниках и знать не знают, что такое развлекательный центр. |