Онлайн книга «Вежливость королев»
Но до Тарсийских ночей далеко. До травы, новых бутонов в королевском элрисии и праздника цветоводов. А если ему не удастся решить эту проблему, то, возможно, он больше травы и не увидит. Никогда. Главный Советник замычал от еле сдерживаемого бешенства и мутным взором окинул распотрошенную опочивальню Ее Величества. Возле дверей жалкой стайкой притихли полуодетые и непричесанные камеристки, не зная, то ли им уйти и оставить созерена в одиночестве, то ли дожидаться его дальнейших вопросов и указаний. Герцог Рено, Главный Советник Ее Величества, стиснул пальцы до хруста костяшек и заставил себя обойти опочивальню так, как это сделали бы люди из Розыскной службы — ища приметы и улики, указывающие на то, что и как произошло минувшей грозовой ночью. Приметы! Улики! Ха! Герцога передернуло от отвращения. Вот она, главная улика — заскорузлый от грязи мужской плащ на королевском ложе! Кому эта улика принадлежала, не нужно и догадываться! Проклятый распутный плебей! — Кто из вас главная камеристка? — спросил он, не затрудняя себя еще одним взглядом в сторону сжавшихся перепуганных дам. Одна из них вышла вперед, суетливо поправляя широкий платок с длинной паутинчатой бахромой: — К вашим услугам, мой созерен. — Вы хорошо знаете содержимое шкатулок и шкафов Ее Величества? — По долгу службы, мой созерен… Да. — Осмотрите при мне все и перечислите, что пропало. Главная камеристка не заставила себя просить дважды. Тем более что от одного взгляда герцога Рено ей хотелось превратиться в крошечную зверушку — ушастого улика, известного своим опасливым норовом, — и юркнуть в самую дальнюю норку этого ужасного дворца. Камеристка перечислила пропавшие драгоценности, а затем вскрикнула, будто ее ужалила бабочка-серебрянка: — О, слава Тарска! Мой созерен, корона… Ее нет на месте! Герцог Рено меж тем задумчиво смотрел в потухший камин. — Корона, говорите? — как бы встрепенулся он. — Подойдите сюда. Взгляните. Не похожа? Главная камеристка заглянула в камин и пискнула, едва не лишаясь чувств: — Это она! — Достаньте, — безапелляционно приказал Главный Советник. Лицо камеристки стало белым, как знаменитые тарсийские кружева. — Мой созерен… Я не имею права прикасаться к этой святы… — Я вам разрешаю. Выполняйте, прах вас побери!!! Или прикажете мне копаться в каминной саже?! Разумеется, камеристка более не смела возражать. Она извлекла из камина злосчастную корону, имевшую в настоящий момент отнюдь не царственный вид. Женщина держала главную регалию королевства в вытянутых руках, как держат только что выкупанного и при этом неистово вопящего младенца благородных кровей. — Передайте корону дворцовому ювелиру. Пусть приведет ее в порядок, — приказал герцог Рено. — И убирайтесь все вон! Нет, стойте! Так никто из вас не слыхал сегодняшней ночью шума в опочивальне королевы? Никто не знал о том, что… случится? Наверняка? — Увы, наш созерен… — Убирайтесь. И пришлите сюда поломоек, чтобы в опочивальне не осталось ни пылинки, ни соринки. Да, и сообщите дворцовому исполнителю наказаний и провинностей, что вам, как не выполнившим своего гражданского долга, полагается по двадцать плетей. Каждой. — Да, герцог… Главный Советник метнул изничтожающий взгляд на главную камеристку, прижимавшую к груди изуродованную корону: — А вам — тридцать. За отсутствие наблюдательности. Едва камеристки удалились, бесшумные и перепуганные, как тени (если только тени бывают перепуганными), герцог Рено запер за ними дверь опочивальни и быстро подскочил к гобелену, за которым скрывался тайный ход. Герцог Рено не стал вспоминать, за какую нить надо тянуть, чтобы гобелен отъехал в сторону, поэтому он просто сорвал его с бронзовых крючков. И столкнулся нос к носу с начальником Розыскной службы капитаном Лавдисом. — А, капитан… — Мой созерен… — Вы уже здесь. Меня радует такая… оперативность. Слово «оперативность», как и другие новомодные словечки, введенные в обиход тем проклятым магистром, герцог не терпел. Но сейчас оно пришлось кстати. Капитан Лавдис наклонил голову в знак благодарности за похвалу. Он знал, что похвалы от герцога Рено можно дождаться только в самом крайнем случае. Значит, случай действительно крайний. — Крапленый Эндрю и Ее Be… — Чшш! — …И его спутница прошли тайным ходом не позднее двух часов пополуночи. Вышли у кладбищенской стены, где их ожидали лошади, и быстро поехали… — Направление? — Прорабатывается несколько версий. Дело в том, что следы смыло дождем. Но наши следознатцы… Герцог Рено опять поморщился. Его коробило смешение старого и нового лексикона. «Версии» и «следознатцы»… Бред какой-то! В прочем, сейчас не в словах дело. — Они не могли направиться в одно из его поместий? — спросил Главный Советник капитана Лавдиса. — В каждом замке Крапленого Эндрю уже работает оперативная группа. С того момента, как от вас поступил сигнал тревоги. — И что? Капитан неуловимо пожал плечами: — Как выяснилось, сей злокозненный негодяй заранее подготовил себе путь к отступлению. Он давно передал купчую на свои поместья другим лицам. — Кто эти лица? Они могут быть его сообщниками? — Мессер Эславито, мистресс Айсфилл-вторая и вдова маршала Коде с пятью детьми, которые на данный момент являются владельцами поместий, вряд ли могут быть сообщниками столь низкорожденного негодяя. Репутация этих людей всегда была безупречной и несла Тарску лишь добрую славу… — Мы кончим тем, что нас зарежут во сне, капитан, если будем полагаться лишь на добрую репутацию честных людей. Эти же добродетельные люди и зарежут. — Не могу спорить, созерен. — Допросите их всех, капитан. Даже детей вдовы Коде. На всякий случай. — Да, созерен. — Но это не главное. Прежде всего узнайте, куда направились беглецы, прах на вашу голову! — Неожиданно обычно сдержанный и хладнокровный герцог возвысил голос. — Вы не меньше меня понимаете, что это дело… — Государственной важности. Да, мой созерен. Будет сделано, мой созерен. Со всею возможною тщательностью и быстротой, мой созерен. Герцог прищурил глаза: — Маленькая поправка, капитан. Со всею возможною и невозможною быстротой. |