Онлайн книга «Выйти замуж за дурака»
|
Я сделала сочувственное лицо, хотя вид уплетающей пироги Масяни восхищал меня беспредельно. Тут в окошко горницы деликатно постучали. – Что такое? – выглянула в окно бывшая лягушка и принялась с кем-то переговариваться вполголоса. Потом повернулась ко мне: – Василиса свет Никитична, воительница наша Марья Моревна сей же час вас к себе требует. Хочет с вами посоветоваться, что ли… – Даже так? Придется идти, – улыбнулась я Лукерье Матвеевне. Спасибо вам за гостеприимство. – Не за что. Всегда рада видеть вас. А ежели совсем к нам жить переедете, так большая то будет для меня честь… – Посмотрим… – С этими словами, распрощавшись, я отправилась к Марье Моревне. И сопровождал меня тип, не по сезону одетый в лисью шубу. Как оказалось, это и был сын пустынь и полупустынь Тудыратым Жарамдылык, присланный Иваном-царевичем для услаждения моего слуха героическими песнями и балладами. Однако когда я увидела, сколь озабочено и нахмурено лицо Марьи Моревны, стало ясно, что время песен еще не пришло. – Вот что, Василнса Никитична. Дело у меня к тебе есть. – Я слушаю. – Да ты не пугайся так! – усмехнулась воительница. Ишь глаза какие круглые сделались… – Говори, не томи душу! Марья Моревна прошлась по светлице. При этом ее латное облачение, в котором она, по-видимому, тренировала незадачливых лучников и мечников, погромыхивало, как дальняя гроза. – В общем, есть такое мнение, Василисушка, – после тяжелого молчания заговорила Марья Моревна, – что тебе не следует находиться в наших партизанских рядах. – Это почему? – удивилась я. – Жизнь у нас суровая, походная, боевая. Сегодня живем, а завтра не знаем, что будет. Так что лучше тебе отправиться в глубокий тыл и там, на спокое, закончить свою летопись… Или что ты там пишешь? – Марья Моревна, ты сама это придумала или кто подсказал? – Вообще-то подсказал. Но я с этим решением согласна. Ни к чему тебе наши заботы. Человек ты слабый… – Вот как? – возмутилась я. И кто так считает? – Руфина. – Не ей судить, слабая я или сильная! – Я закипела, как перегретый самовар. Сама меня сюда вытащила, слиняла к Ко Сею, государство бросила!.. – То – наши заботы. Велела мне Руфина передать такое тебе предложение: если хочешь, отправим мы тебя к Ко Сею; будешь там вместе с Руфиной по хозяйству кидайцу помогать, пока все не закончится. – Что именно все? – Ну… – неопределенно протянула Марья Моревна. Нестроения в государстве. – Нет. Я разозлилась. Я не собираюсь отсиживаться в безопасном месте. У меня муж заколдован. Его спасать надо. – Муж… У тебя их еще десятки будут! – Меня этот устраивает. – А если… если ты совсем домой вернешься? Как хотела? Туда? Я закрыла глаза. Происходило что-то странное. Такого разговора я не ожидала. Мне казалось, что я прожила в этой сказке всю жизнь, и вдруг – снова в Москву? «Но ведь ты этого желала!» – раздался в сознании ехидный голосочек Руфины. «А теперь передумала». «Что ты будешь делать в этой сказке?» – Голосок Руфины звенел как ксилофон. «Придумаю», – улыбнулась я. «Ну смотри. Это был твой последний шанс вернуться к нормальной жизни! Дальше не жалуйся!» «Не буду». – Василиса! – настойчиво тянула меня за рукав Марья Моревна, – Очнись! – Нормально. Я открыла глаза. Знаешь что, воительница? А пойду-ка я обратно в Кутеж-град. – Зачем?! – В политической ситуации разобраться хочу, – съязвила я. И мужа заодно выручить. – Да Аленка тебя слушать не станет, тут же и повесит на первой яблоне в царском саду. Благо они там высокие… То-то радости ей будет: сначала ты от нее бежала куда глаза глядят, а теперь сама вернулась, как карась – щуке в пасть. – Не повесит. Потому что я принесу ей вот это. – Книгу?! – Марья Моревна указала на лежащий на столе Альманах. – Да. – На что Аленке теперь книги?! По донесениям наших подпольщиков, ей сейчас вовсе не до книг! – Она хотела получить Альманах. И получит. – Ох, упрямая ты, Василиса! – Нет. Просто я хочу доказать, что тоже на что-то способна в этой сказке. – И как ты докажешь? Я усмехнулась: – Проведу с Аленкой политическую беседу на тему незаконного захвата, власти. Если после этого она не сбежит в монастырь, считайте меня полной бездарностью. – Тебе это не под силу. – Проверим. – У нас другие планы. – Я не собираюсь в них вмешиваться. Я просто хочу испытать себя. – Ты рехнулась?! – вдруг закричала Марья Моревна. Ты думаешь, если это сказка, то убьют тебя понарошку?! – Я так не думаю. – Правильно. Марья Моревна раздраженно принялась полировать рукоять своего меча. Так что ты решила? – Иду в Кутеж. – Ты ведь даже дорогу не помнишь! – Марья Моревна, – задушевно сказала я. Неужели ты доброго дела не сделаешь? Ради торжества справедливости. – Ладно, – вздохнула воительница. Завтра тайными дорогами отведем тебя в Кутеж. И бог тебе в помощь! – Спасибо. Тебе того же, – С этими словами я взяла злополучный Альманах и пошла к выходу. – Постой, Василисушка, – услыхала я вдогонку. Мой совет прими: требуй у нее за Альманах своего супруга. Я остановилась в дверях. Они что, сговорились с этой рыжей кошкообразной бестией?! – Я подумаю. * * * Узурпаторше Аленке которую ночь подряд снились исключительно плохие сны. То виделся ей голый костлявый мальчик, купающий в речке Калинке ярко-красного коня, и Аленка просыпалась, чуть не клацая зубами от ярости. Ведь всем известно, что видеть во сне мальчика, да еще голого – к пустой и долгой маете, текущую воду – к болезни мочеполовой системы, а насчет красного коня ни один сонник не давал связных толкований. То всю ночь снилась заплаканная женщина с длинными распущенными волосами. Она, прижимая к груди руку и возведя очи к небесам, каялась в своих прегрешениях, и от этого узурпаторше становилось тошно – самой-то про свои грехи и вспоминать не хотелось. Но самым ужасным был сон, в котором Аленка видела себя бледной до синевы старухой, закованной в цепи. И сидела она б боярском облачении на санях-розвальнях, и грозилась окружающим поднятой вверх рукой, а ей вслед улюлюкали какие-то бесстыжие мальчишки. Опять мальчишки! Да что за напасть такая!.. |