Книга Эльф с радаром, страница 49 – Даниэль Брэйн, Анна Лерой

— Прячьтесь!

У Лкаш перезарядка. Мы не огнестойкие. Успел Анька закрыться? Оставалось уповать, что телега защищена немного магически и броня поможет. Я червяком вполз глубже под днище и залег между Лкаш и Кир-Хоем. В ногу мне кто-то вцепился. Кенни? Прибить бы его, да некогда и не повернуться. Только бы не выскочили Леона и Суса! Слишком лес уже далеко, Лкаш, даже перезарядившись, не достанет! Ну и Анька не вздумал бы сейчас дать полный ход прямо по нашим головушкам.

Жар окатил нас всех второй волной. Кир-Хой рядом бубнил о «восставших мертвецах» и о «воскрешении из пепла буйных призраков». Я не хотел быть призраком, у меня вся жизнь была впереди и столетия плотских удовольствий, и паштеты недопробованные, и в отпуске я не побывал. Вот даже странно, на пенсию выйти мне захотелось, а почему не в отпуск уйти?

И где эта хваленая эльфийская магия, когда на меня дракон огнем плюется? Но ответить мне могла только Лкаш — забористым орочьим матом. Мы схватились друг за друга. Кости Кир-Хоя впились мне под мышку, надо ему сказать, чтобы жрал больше, а то чисто скелет. И зажмурились.

Огонь накатил еще раз — и наступила тишина.

Из узкой щели из-под бронетелеги я видел, как дракон взмахнул крыльями, приблизился, завис. Но видимо, мы сидели так тихо, а танк был темный, зеленый дым больше не исторгал, что дракона это смутило. А может, он самоуверенно подумал — если там есть чем — что мы все зажарились. Ну, как все остальные, которые к нему в гости ходили. Но улетать не спешил.

Добегались. Попались, как орку в суп.

А Хлюдовик, между прочим, сидит в безопасности… Анька тоже. Это хорошо.

— Кир-Хой, — прошептал я, — переползай внутрь.

— Зачем? — не понял тот.

— Потому что ты с краю лежишь.

Я говорил, что в такой ситуации не до тупого геройства и надо выполнять приказ того, кто командует? Я услышал, как лязгнула дверь — Кир-Хой пытался ее открыть, но хлыщ наверняка заперся! Вот же скотина! Вся надежда была на Аньку. Не готовы мы оказались вот так — к внезапному столкновению.

— Попробую его сейчас пламенем, — спокойно сказала мне Лкаш. — Ты, если что, милок, не поминай лихом старуху.

Пламя на пламя? Или пан, или нам всем тут сразу крышка. Дракон быстро сообразит, что у него под боком соперник. Или успешный охотник. А это уже бой не на жизнь, а на смерть. Нельзя, нельзя, чтобы дракон мог в схватке летать! Я корячился, выбираясь из-под бронетелеги. Грубж, зацепился еще чем-то…

— Нет у нас выбора, — продолжала Лкаш, выползая за мной следом.

— Есть, — заупрямился я. Есть, должен быть, но какой? Как уйти-то от этой твари? — Сбей его! Просто сбей. Он сейчас подберется поближе.

Лкаш повернулась на спину, я тоже. Вон он, тварь, присматривается. Лязгнула дверь — Анька, молодец. Хотя бы Кир-Хой сейчас ушел от верной смерти.

А потом я оглох. Какой там дракон — ну то есть я его видел, и видел, как мимо него пролетело что-то яркое и усвистело куда-то ввысь. Дракон ошалело захлопал крыльями и завертелся на месте, потом начал подниматься.

Я явно видел, что будет дальше. Сейчас он наберет побольше воздуха и начнет пикировать. Доли секунды. Которых у нас с Лкаш нет.

Плотная стена воздуха накрыла дракона в тот самый момент, когда из его пасти — я мог ее рассмотреть — показались первые язычки пламени. Драконов огонь опалил его самого, стена отшвырнула в сторону, и я не услышал — почувствовал, как он грохнулся наземь. Сколько он так пролежит? Добьем? Нет. Мы не готовы.

Орочья магия поволокла меня и впихнула в дверь танка. Успели мы как раз вовремя — Кир-Хой пытался оторвать Хлюдовику голову. Причем хлыщ неожиданно успешно огрызался. Значит, это он пальнул из Анкиного ружья. Невовремя! Сначала Лкаш поторопилась, потом этот. Сразу видно, что без плана мы в полной жопе.

Лкаш захлопнула дверь, оттащила Хлюдовика от Кир-Хоя — или наоборот. У стены я приметил Кенни — ага, Лкаш и его прихватила, молодец, бабка, а то я про него что-то и позабыл. Я, когда ко мне слух вернется, с тобой еще поговорю, гид хлебобулочный.

— Лкаш, — проорал я, сам себя ни грубжа не слыша, — а вот теперь — гони! Пока он не очухался!

Лкаш не надо было долго просить. Кир-Хой что-то крикнул — видимо: «Держитесь!» — и сам схватился за какую-то перегородку. Лкаш подобралась, ручки выставила, выдернула пару волосин — пусть не сделала то, о чем ее Анька в «Лесной дырке» просил, а иначе решила задачу, но мы погнали.

Судя по тому, что Анька пролетел по всей телеге и вцепился в Кир-Хоя, что хлыща мотало во все концы, а хоббита вообще не было видно, дернуло нас неслабо. Грохнемся — костей не соберем. Но это было спасением — хотя я понятия не имел, в какую сторону мы летим. Хорошо если не к дракону, а наоборот. Эффективно, грубж побери, иметь в команде орка. Такого, как Лкаш. Если бы не она, мы бы там уже догорали.

Я не слышал треск, просто понял, что мы валимся на деревья. Опять повезло. Если дракон еще не очухался. Нас всех поотрывало, свет погас, меня кто-то пнул ногой в зубы, потом я ударился головой и отключился.

Пришел в себя от того, что меня гладили по голове. Бережно, значит, не Лкаш. Может, Леона?

— Моя красавица, — простонал я и обнаружил, что слух немного вернулся. Дело привычки, наверное, Анькино ружье.

— Димиэль, любимый!

А, это Суса, кто же меня еще так называть будет.

— Сусанна? Где ты была? То есть я хочу сказать, хорошо, что…

— У меня шекурка убежала. И я за ней, а она от меня. И ест. А я не знаю, что делать, и воняет она так, что не подойти. Но я ее поймала и мечом по хребту дала понять, что со мной шутки плохи! А потом меня Леона нашла, мы немножко поговорили о своем, о девичьем. А потом мы услышали треск. Вот.

Исчерпывающе! Я, кряхтя, повернулся. Лежал я на земле, прикрытый новым розовым плащом принцессы. Анька рядом сидел, убитый в хлам, морально, конечно. Он-то в шлеме, не пострадал.

— А где остальные?

— Допрашивают!

А-а! Я подорвался, зашатался, чуть не упал. Потом, когда в голове перестало крутиться, рассмотрел в предрассветной мути Анькино изобретение… Да. Грусть, иначе не скажешь. Ведь крутая же штука — эта бронетелега — и от огня защитит, и полетные свойства хорошие.

Я не знал, способна ли теперь она двигаться. Скорее нет, чем да. Покорежило ее знатно — колеса-гусеницы вразвалку, трубы покосились, дверь внутрь на одном шурупе висит, но мы хотя бы спаслись. А вот как дальше — уже вопрос. И лошадей мало. Можно сказать, что все, мы приехали.

Так, если этот кролик, то есть хоббит, еще живой, я его сам сейчас размажу!

— Я не винова-ат! — донеслось до меня. Все-таки слышал я еще плоховато.

— А кто виноват? — Кир-Хой. — Кто у нас всадник апокалипсиса, черная звезда, взошедшая на наш небосклон?