Онлайн книга «Курортная зона»
— Bravo, prince! [41] — Vive l'amour! [42] — Госпожа Червонцева, просим романс по столь замечательному поводу! — Про-сим! Про-сим! — Ну не знаю… — Вера с грустным сомнением смотрела на Ларису. Но высокое общество было неумолимо: — Романс, романс! Порадуйте нас, пожалуйста. — Хорошо, — тряхнула цыганским париком Вера. — Оркестр, “Вальс королевы”, силь ву пле. Оркестр сыграл довольно минорное вступление, и Вера запела: У королевы первый бал. О, как же ей печально Среди сияющих зеркал! С поникшими плечами Она стоит и ждет гостей. И гости прибывают. И сеть последних новостей ей плечи покрывает. У королевы бал. И полк кавалергардов поднят На караул. И блещет пол. И громыхает полька. И пары движутся сквозь ночь, направо и налево. И слез незваных превозмочь не может королева. Она все вспоминает сад с сиренью и жасмином. И там был тот, кто был ей рад, кто нежным был и милым. Но он на бал не приглашен. И полон сад тревоги. От королевы паж ушел по призрачной дороге. И лунный луч — прощальный взгляд — застыл на чаше гарды. И торжествующе глядят на трон кавалергарды. — Браво! — взревел зал, а Вера только вздохнула и пробормотала про себя: “Эх, Лариска…” — Что же вы скажете мне, Лариса? — взволнованно спросил Жупаев, едва отзвучала музыка. Да, в эту минуту он был просто великолепен. И сама сценка — впору запечатлеть на гобелене. Или маслом на холсте. Но уж никак не гуашью на ватмане. — Князь, для меня это так неожиданно, — тихо сказала Лариса, понимая, что слушает ее не только Жупаев, но и вся эта маскарадная компания. — Я, право, не готова дать окончательный ответ. Позвольте мне подумать. Хотя бы до конца бала. Ее ответу зааплодировали, а князь, поднявшись, поцеловал ей руку. — Даю вам время только до конца бала, — прошептал он и шутливо погрозил пальцем. — Но не более, сокровище мое! Лариса кивнула: — Все, что угодно, князь, но сейчас я прошу вас отпустить меня. Я действительно чувствую себя нездоровой… “…Потому что Китаянка на меня смотрит. И глаза ее раскалены, как мусоросжигательные печи. Неужели этого никто, кроме меня, не замечает?” Жупаев внимательно посмотрел на Ларису: — Милая, вы и впрямь чересчур бледны. — Наверное, простыла на охоте… — Но, надеюсь, простуда не станет причиной… Вы ведь не отвергнете меня? — Конечно нет, князь. Я выйду за вас. Ой,, только ради бога не говорите сейчас об этом всему залу! Мне сейчас не до восторгов и поздравлений. Ужасно знобит, ломота во всем теле… — Я провожу вас! — Не надо. Лучше позовите Веру, то есть госпожу Червонцеву. Она меня и проводит, и лекарствами напичкает. К завтрашнему утру я буду сиять, как новый гривенник! — Хорошо. Но всю ночь я простою в карауле у дверей вашего домика. — Не сумасбродствуйте, князь. Не та погода. Кроме того, мне будет неудобно сморкаться и чихать, зная, что за дверями стоит мой… жених. — Ах, милая, вы с ума меня сводите!.. — Идите, князь, идите. “Наконец-то отвязался. Господи, это точно она. У нее и лицо стало раскаленным. И это вижу только я. Потому что она пришла уничтожить меня. Отомстить за то, что я не убила Веру. За то, что не хочу быть такой же вечной убийцей, как она! Ох, да мне действительно плохо”. — Лариска, да у тебя жар! — Вера, отведи меня… — Уже. Лариса не помнила, как дошла с Вериной поддержкой до коттеджа, как разделась и рухнула в кровать. Кажется, Вера поила ее какой-то горячей лекарственной дрянью с привкусом корицы, измеряла температуру, охала и кутала подругу в три одеяла… Лариса смотрела в окно. И даже сквозь плотные шторы видела тонкую темную фигуру, за которой стояло дрожащее зарево крематория. Глава шестнадцатая
ХУЖЕ ТАТАРИНА Нет в жизни звука более захватывающего, чем стук в дверь. Чарлз Лэм …Ей все еще казалось, что она танцует. Что князь Жупаев снова и снова делает ей предложение, и она соглашается, лишь бы не видеть ужасных глаз Китаянки, напомнивших ей о пламени фламенги… Лариса застонала и открыла глаза. Тело словно налилось горячим подсолнечным маслом, в горле скреблись мыши, голова кружилась, а распаленное больное воображение подсовывало бредовые картинки одну страшней другой. В картинках доминировало пламя. Она поняла, что лежит в постели под мокрыми от собственного пота одеялами (гадость!), кругом царит глубокая ночь, а Вера оставила ее одну на растерзание кошмарам и ужасной жажде. Потому что Лариса не в силах даже встать и налить себе стакан воды из-под крана… Нет. разумеется, она сейчас соберется с силами. Встанет. Напьется воды… …Только сначала нужно везде зажечь свет, потому что в темноте могут прятаться… Она встанет. И не будет обращать внимания на бредовые страхи! …Могут прятаться ее убийцы… Свет, конечно, нужно зажечь. Чтобы найти в аптечке аспирин или парацетамол. Сбить температуру. …Но для этого нужно встать с кровати, а под кроватью может прятаться Китаянка с глазами, как огненные щели… Ее тонкая рука, как струйка лавы, потечет по полу, коснется голой Ларисиной ступни… Лариса стиснула кулаки и села в постели. Она не сдастся. Только бы встать. И тут она услышала тихий стук в окно. Ее решимость тут же испарилась. Лариса поняла, что громко клацает зубами и никак не может унять свою распоясавшуюся нижнюю челюсть. Стук прекратился. Но через мгновение повторился вновь — тихий и настойчивый. “Д-давай м-мыслитьлогич-чески. Если это Фрид-да, то зач-чем ей стуч… стучать. Она мож-жет и так куда угодно просоч-читься. Или сжеч-чь меня вместе с домом. Наверно, это князь Ж-жупаев. Хоч-чет узнать, как я себя чув…ствую”. — Князь, это вы? — громким, как ей показалось, голосом спросила Лариса, молясь о том, чтобы услышать в ответ “да”. — Князь, простите, я очень плоха. Я правда больна. У меня кружится голова, я не могу встать, чтобы открыть вам. Позовите Веру, у нее есть второй ключ. Князь, принесите мне воды из артезианской скважины… |