Онлайн книга «Мастер ветров и вод»
Я набросила на Соню шубку и сама оделась потеплей — все-таки мороз, несмотря на предстоящий нам мистический ритуал, был вполне настоящий и кусачий. Когда мы с Соней подошли к площадке с кумирней, оказалось, что все уже в сборе: и заблудившиеся духи, и Марк, и, разумеется, кузен Го. Все выглядели торжественными и взволнованными. Ну, было из-за чего, конечно. — Я освятил кумирню, — сообщил мне кузен негромко. — Теперь ты должна положить Нефрит Желаний на алтарь в главном молельном зале. Я сняла с шеи кулон. Он светился ярким зеленым светом, переливался и напоминал маленькую звезду. Я увидела, как бесприютные духи робко потянулись к нему — к камню, который станет мостом между мирами. — Да будешь ты утешением страждущих и проводником заблудших, — сказала я Нефриту Желаний и положила его на крошечный алтарь. И тут произошло удивительное. Луч зеленого света от Нефрита Желаний тянулся за моими руками, как нитка за клубком. — Что это значит, Го? — тихо спросила я. — Протяни мне одну руку, — сказал мой дорогой кузен. Я протянула руку и увидела, как от ладоней Го тоже исходят зеленые светящиеся нити. — Руку, Марк, — приказал Го. — Руку, Соня. Мы стояли все четверо вокруг кумирни, держась за руки. И от переплетенных наших рук вверх, в пространство над кумирней уходили зеленые сверкающие лучи. — Теперь ты видишь, что это? — шепнул мне Го. — Это проход. Дверь духов. — Что же мешает им войти в благой мир? — Ничего. Но они ждут приглашения. Пригласи их, Нила. Ведь ты проводник между мирами. Ты — таоте. — Как я должна это сказать? — испуганно прошептала я. — Как подсказывает тебе сердце. Ведь ты — мастер. И я сказала: — Духи, усталые, заблудившиеся, потерянные и ищущие пути в мир иной! Вот ваш путь, вот ваша дверь. Ступайте и не тревожьте более живых! То же самое я повторила на китайском языке. И после этого начался вихрь. Это потерянные духи, взлетая, устремлялись в дверь, образованную сиянием лучей Нефрита Желаний. На какой-то миг мне показалось, что мы четверо стоим в настоящем храме, громадном, пустом, пахнущем холодным могильным камнем и теплым лакированным бамбуком... В храме, где воскуривают благовония и сжигают ритуальные деньги, чтобы задобрить духов. В храме, который приводит на небеса. Соня задрожала как в припадке — это выходила из нее душа наложницы Чжэнь. На миг я увидела эту душу — прекрасная и печальная, как песня одинокой флейты, она устремлялась ввысь, к вечному покою. Свечение прекратилось. — Разнимите руки! — приказал кузен Го. Мы повиновались ему и едва устояли на ногах, так обессилил нас ритуал. — Что теперь? — спросил Марк, переводя дыхание. — Нужно скрыть кумирню, — сказал Го. — То есть как? — возмутился Марк. — Разрушить?! Я понимала его возмущение, возмущение художника. Разрушить то, над чем он (над чем мы!) трудился столько времени, старательно выверяя каждый угол и откос... Это было жестоко. — Нет, не разрушить, — ответил Го. — Разрушать кумирню — безумие. Нельзя разрушать то, что священно, и то, что служит дверью в мир духовный. Какой бы веры это ни было, какому бы богу ни служило... Мы скроем эту кумирню. Марк и Нила, вы выкопаете глубокую яму... — Почему именно Марк и Нила? — ревниво спросила Соня. Похоже, к моей подруге возвращалась прежняя ревность, едва ее покинула душа наложницы Чжэнь. — Потому что они возводили эту кумирню, — резонно ответил кузен Го. — К тому же вы, Соня, сильно утомлены. Идемте в дом, я провожу вас. Ого! — Соня, гордись, тебя провожает в дом настоящий небожитель, — усмехнулась я. — А я и горжусь, — ответствовала Соня. Мы с Марком остались вдвоем посреди пустого парка. Ночь, зимняя безлунная ночь дышала нам в лица и звала куда-то... — Нила... — Марк... Через некоторое время Марк спросил, прижимая меня к себе: — Надеюсь, твои способности не исчезнут после одного поцелуя? — Это уже не первый поцелуй, и они вроде бы не исчезли... Марк... — Я не могу оторваться от тебя. Если хочешь, потом вместе с кумирней закопай и меня, хоть живьем. Но сейчас я не могу не целовать тебя. За это мне не жалко всей жизни. Мы целовались, долго и медленно, как падал снег. Мы целовались так, как люди, измученные жаждой, припадают к роднику с чистой водой. Мы целовались так, как рождались мелодии и Вселенные, как умирали цивилизации и осыпались песком все драгоценности мира... Потом, конечно, мы пришли в себя. Мы пришли в себя до такой степени, что нашли сарай с садовым инструментом, а в нем обнаружили лопаты. Марк предлагал мне некоторое время потратить на пребывание в сарае и обещал это пребывание сделать максимально приятным, но я все еще цеплялась за свое целомудрие, а потому просто умоляла Марка плачущим голосом идти и закапывать кумирню. Он скрепя сердце согласился. Мы вырыли, а точнее, выдолбили в мерзлой земле относительно глубокую яму и осторожно опустили в нее макет кумирни. В последний момент я сняла с алтаря Нефрит Желаний и снова надела его себе на шею. Марк посмотрел на меня, но ничего не сказал. Дело шло к рассвету, я чувствовала неимоверную усталость и еле плелась за Марком, который нес наш садовый инвентарь обратно в сарай. Наконец Марк заметил, что я похожа на ходячий кисель. — Нила, что с тобой? — Устала. Просто сильно устала. У меня все тело будто изломано. Сейчас приду домой, рухну на первый попавшийся диван и буду спать, спать, спать... — Можно мне с тобой? — Что? Спать? — Нет, просто побыть рядом. Я не трону тебя, просто буду сидеть рядом и смотреть, как ты спишь. — Очень увлекательное занятие. — Для меня — да. — Ну, дело, как говорится, хозяйское. Мы вошли в Сонин дом. Здесь было пусто и тихо — хозяйка, видимо, отправилась к себе спать, а кузен Го, по своему обыкновению, вознесся на небеса. Я сбросила куртку и сапоги и поднялась в свою спальню. Марк шел за мной. Я, не раздеваясь, рухнула на постель. Марк еще и укрыл меня сверху пледом. Какой он заботливый, просто не мужчина, а благотворительное общество. — Спи, — проговорил Марк. Придвинул кресло, сел рядом с кроватью. — Марк, послушай... Расскажи мне о себе. — С чего бы это такое внимание к моей персоне? — Должна же я хоть что-нибудь знать о тебе, кроме того, что ты художник и потрясающе целуешься. |