Что делать, когда одна и та же мысль, одна и та же идея, одновременно и тянула тебя на дно, и оставалась единственным, что могло дать силы выбираться наверх? Брайан не знал.
Глава 18
Софи нагнала друзей уже в вестибюле Центра. Крис, не оборачиваясь и не останавливаясь, пошёл вперёд, тяжело ссутулив плечи и опустив голову. Том немного помедлил, чтобы идти вровень с Софи.
– Почему ты не осталась с ним? – задал он вполне закономерный вопрос.
– Ты же сам все видел и слышал. Он не хотел.
– Он разбит и растерян. Не знает, что ему делать дальше. На его месте я бы вообще ушёл оттуда, хлопнув дверью. Ему теперь есть кого винить, но и собственная вина не стала от этого меньше.
– Говоришь так, будто хорошо его знаешь.
– Просто часто приходилось выступать в роли психолога и советчика, привык подмечать детали, считывать состояние других людей, – Том едва заметно кивнул в сторону друга. – Похоже, мне сегодня пригодятся мои умения. Не знаешь, что этот Харрис мог ему сказать?
Софи пожала плечами:
– Понятия не имею. Так ты думаешь?
– Что тебе стоит вернуться? Определенно да. В крайнем случае, дождись его здесь. Оставишь его – возможно, потеряешь навсегда.
– Откуда ты? Тебе бы в экстрасенсы идти.
Том усмехнулся предложению девушки. Она и сама слегка улыбнулась в ответ.
– Мне Крис рассказал.
Увидев, как на ее лицо проявилось возмущение, он добавил:
– Не сердись на него. Я сам стал допытываться. Он никогда не мог устоять перед моим любопытством. А, если серьезно, посмотри на Криса и того же Харриса. Их любовь к Кэтрин практически обречена на провал, но разве их это останавливает? К тому же, ты не знаешь, были ли у Брайана ответные чувства, о которых он забыл также, как и тебя?
– Разве чувства можно забыть?
– Я заметил, как он смотрит на тебя, когда никто не видит. Крис мне тоже мельком об этом говорил, еще, когда рассказывал о вашем, якобы первом, знакомстве. Сказал, что ты явно понравилась Брайану.
– Правда?
– С какой стати мне тебе врать? Ладно, я побегу, а то Крис рискует превратиться в сугроб, а меня абсолютно не радует мысль откапывать еще и его, – сказал Том, намекая на припаркованную у Центра машину, которая, за время их отсутствия успела прилично покрыться снегом.
– Спасибо тебе.
– Не за что. Счёт пришлю позже.
Софи недоуменно склонила голову набок.
– Шутка. Ладно, еще увидимся. Пока.
Девушка махнула ему рукой на прощание, а сама уселась на просторном, широком диване для посетителей с твёрдым намерением дождаться Брайана.
В панорамное окно, около которого стоял Майк, беспощадно хлестал снег, будто стремясь залепить стекло, чтобы закрыть обзор на вечерний город. Сигарета в его руках уже давно потухла и теперь дымилась слабой струйкой, лишенная огня. Во рту еще оставался навязчивый привкус горечи: вязкий и неприятный, как и предстоящий разговор.
Дверь в кабинет открылась и сразу закрылась с тихим щелчком, но Майк не сразу обернулся к вошедшему Брайану, продолжая пальцами разминать остывшую сигарету. Но, к сожалению, оттягивать неизбежное можно было очень недолго, и Брайан прервал ожидание первым.
– Ты все знал.
– Знал, – подтвердил Майк, разворачиваясь.
Он выбросил окурок в пепельницу, доверху наполненную такими же, занял место в своём кресле и жестом предложил Брайану последовать его примеру. Тот остался демонстративно стоять на месте, скрестив руки на груди.
– И что? Сколько еще я так же забыл, как и Софи?
– Не так много, как тебе кажется. И, заметь, все – с пользой для тебя.
Брайан саркастично хмыкнул.
– Это ты с дедом так решил?
Упоминание Уайта в одной связке с ним неприятно резануло Майку по ушам. Он немного скривился, что тут же заметил Брайан, сразу устыдившийся своих резких слов.
– Прости.
– Ты вполне имеешь право злится. Я с самого начала вёл себя малодушно, позволяя Уайту распоряжаться твоей жизнью.
Его пальца трижды отстучали по столешнице неровный ритм.
– Да, – его долгий, протяжный выдох был пронизан внутренним сожалением. – Было бы лучше, если бы ты обо всем узнал от меня и в более спокойной обстановке.
Брайан внимательно слушал и не перебивал по одной простой причине – сказать ему в данный момент было нечего.
– Я знал о болезни твоей мамы и догадывался, что ты можешь ее унаследовать. Тогда мне еще не было известно ни о препаратах, которые она принимала, ни тем более о “зеленке” и ее двойном назначении. Первые симптомы проявились у тебя раньше, чем это обычно бывает и я, понятное дело, запаниковал. Уайт успокоил меня, рассказал о лекарстве. В то время я уже был с головой занят проектом и, признаться, мало интересовался, что это за препарат, предпочитая довериться Уайту. Правда всплыла позже, когда он и сам начал мне доверять. Я как раз бился над проблемой эмоциональной концентрации для будущих перемещений и, как тебе уже известно, “зеленка” подошла идеально. Впрочем, и она была только маленьким фрагментом, подобно дневнику, заполнявшая все пробелы в общей картине.
Майк ненадолго замолчал, чтобы закурить очередную сигарету. По кабинету сразу разнесся едкий запах, на который он сам уже давно не обращал внимания. Мысли немного успокоились. Он всегда шутил, что это его личный вид успокоительного, который бросить жалко и остановиться с ним нужно. Хорошо, что шутка, сказанная про себя, по определению должна быть смешной только для тебя самого.
Сделав пару затяжек, он продолжил:
– До того, как я обо всем узнал, у тебя уже было пару незначительных провалов в памяти. Например, ты однажды забыл, что Мэри, то есть твоя бабушка, оставила тебя присматривать за водой, которая набиралась для тебя в ванной. Ну и потоп же был! Все кругом было в пене и потом еще неделю пахло лавандой. И еще парочка таких же случаев, которые можно было бы списать на детскую невнимательность, если бы в остальное время ты не показывал свои, абсолютно противоположные качества.
Сильный порыв ветра, ударивший в окно, заставил Майка замолчать и прислушаться. Но уже опять стало тихо.
– Я так боялся, что Уайт может отнять тебя у меня, что даже и не думал противоречить ему. К тому же, препарат в остальном тебе явно помогал и мне пришлось смириться. Сейчас я понимаю, насколько трусливо поступал, когда предпочитал игнорировать постоянно появляющиеся статьи о загадочных смертях от неизвестного вещества и их независимые расследования, которые постоянно прерывались. По понятным причинам.
Когда ты вырос, я убеждал себя, что все в порядке, что ты и твоя мама – самое главное, что было и будет в моей жизни.
