Книга По ту сторону времени, страница 61 – Дариа Айвер

– А? Что прости? Я задумался и не услышал, что ты сказал, – Брайан опять сел на место и вернулся к изучению, особо интересующей его разработки ученых из университета Беркли.

За прошедшие две недели он успел связаться с десятком исследовательских групп по всему миру в поисках новых идей и информации. Как раз сегодня он получил ответ от доктора Ричардса, которого заинтересовала его проблема и он любезно поделился подборкой своих, уже опубликованных, статей.

– Как твой отец относится к тому, что мы с тобой общаемся? – ещё раз уточнил Крис, не сдаваясь.

– Мы с ним не обсуждали эту тему, – ответил Брайан, не отрываясь от монитора, – к тому же я взрослый человек и вполне сам могу решить с кем и сколько мне общаться. Он ведь понимает, что наше общение – это чисто научная необходимость.

– Конечно, – вынужденно согласился Крис.

Но внутри что-то неприятно кольнуло.

– О чем читаешь? – поинтересовался он после долгой паузы. Брайан не особо спешил посвящать его в подробности.

– О теории квантовой запутанности, – ответил тот и, как часто делал, перевёл тему:

– Опиши ещё раз свои ощущения от перемещения. Ты рассказывал о каком-то пограничном пространстве.

– Я не знаю, как правильно назвать это место и является ли оно пространством в привычном понимании, – Крис про себя отметил, что на его размышлениях уже начало сказываться общение с человеком науки. – Там было тихо, определенно за все сеансы я не услышал ни единого звука. Как ты понимаешь, я не могу утверждать, что там было ещё и темно, потому что у меня были постоянно закрыты глаза. Но по ощущениям именно так и было. А ещё под собой я не ощущал никакой опоры: теряя ее при перемещении из лаборатории, я обретал ее опять только уже будучи в прошлом. Это состояние, наверное, похоже на свободное падение или полет, когда тело не находит на своём пути никаких препятствий.

– Ты сейчас очень точно описал действие гравитации согласно общей теории относительности, – перебил его Брайан и продолжил свои размышления, – получается, что твоё движение из условной точки “А” в нашем времени было остановлено в точке “Б” уже в прошлом. Также, как поверхность Земли останавливает, подброшенный вверх, мяч. Сложность лишь в том, чтобы принять, что прошлое и будущее – это всего лишь направления, как вверх и вниз. Ты направлялся в прошлое посредством разности значений плотности энергий. Не важно, – оборвал он сам себя, из нежелания забивать Крису голову непонятными ему терминами. – Ты двигался через пространство-время, которое было искривлено таким образом, чтобы ты смог попасть в прошлое. Но что, если мама как раз и попала в точку пространства между нашими временами? Что, если она застряла в неопределённом времени в неопределенном месте?

– Тогда, как нам его определить? – Крис даже подался вперёд в надежде, что и на это у Брайана найдётся объяснение.

– Я не знаю. Пока не знаю, – подчеркнул тот, вскинув указательный палец для убедительности.

Его поведение напомнило Крису о ещё одном странном событии, которое произошло с ним в день, а точнее в ночь, после возвращения из Австралии.

– Есть ещё кое-что. Это случилось не во время перемещения и даже не в прошлом. Я видел один очень странный сон.

– Просто сон? – с сомнением переспросил Брайан. – Не внезапное, я не знаю, озарение? Может быть, видение?

– Ты физик или ясновидящий? – скептически спросил Крис. – Да, это был сон. Но не просто сон, как ты выразился. Он показался таким реальным.

– Ближе к делу, – нетерпеливо перебил его Брайан.

Он встал из-за стола и оперся на него, скрестив руки перед собой, чем очень напомнил Крису доктора Харриса.

– Я к тому и веду, – попытался, как можно спокойнее ответить Крис. – Сейчас я уже не вспомню все до подробностей, но я определенно уверен, что видел Кэтрин. Она сидела за столом в небольшой комнате и что-то писала, по-моему, в своём дневнике. А я был, словно сторонним наблюдателем. Прямо перед ней было окно и, когда я подошёл поближе, то увидел самого себя, как ни странно, с тобой.

– Со мной? Ты хочешь сказать, что видел меня во сне? Когда это было?

– Когда я вернулся из Австралии. Тогда я не придал этому сну значения. Но сейчас я уверен, что это был ты.

– И что было потом?

– А потом Кэтрин заплакала, – тихо ответил Крис, глядя прямо перед собой. – Она смотрела на нас и по ее щекам бежали слезы. И это все. Не знаю, есть ли в нем какой-то смысл, но…

– Есть, – уверенно заявил Брайан.

Он порылся в ящике стола и достал оттуда, уже довольно потрёпанный, дневник Кэтрин.

– Он уже давным-давно оцифрован, но мне нравится именно бумажный вариант. Мама, когда писала в нем, вкладывала частичку себя и так она мне кажется, ближе что ли.

– Я понимаю, – заверил его Крис.

Их взгляды на мгновение встретились и оба выражали печаль. Брайан первым отвёл глаза, словно вспомнил, что не должен показывать что-то настолько личное.

– Я где-то видел запись о подобном, – быстро заговорил он, безжалостно пролистывая несчастные страницы. – Вот. Кажется, здесь. Да, точно.

Он едва шевелил губами, про себя читая строки, по которым проводил подушечками пальцев. Его взгляд становился все мрачнее, посреди переносицы залегла глубокая морщина и он, казалось, не собирался озвучивать прочитанное вслух.

– Что там? – нетерпеливо спросил Крис поднимаясь с кресла.

Он подошёл к Брайану и постарался заглянуть ему через плечо. Но тот захлопнул дневник, резко развернувшись к Крису.

– Да что с тобой не так? – не сдержался, наконец, Крис. – Помниться, когда-то ты хотел быть открытым.

С минуту они просто молча смотрели друг на друга. Брайан прижимал к себе закрытый дневник, как своё тайное сокровище, которым ни с кем не хотел делиться. А Крис уже мысленно ругал себя, что попытки наладить отношения он начал явно не с того.

Брайан с тяжелым вздохом опустился в свое кресло и потер переносицу, прикрыв глаза и давая себе время на размышление перед ответом. Ко всему прочему, что ему было сказать? Он, конечно, слегка лукавил по поводу отношения отца к его общению с Крисом. По правде сказать, они даже немного поругались из-за этого. Майк отказывался понимать, зачем вообще Брайану вздумалось поддерживать с Крисом какие-либо отношения, будь то рабочие или личные. Все доводы самого Брайана словно пролетали мимо. В какой-то степени он, конечно, понимал неприязнь и даже ненависть отца к Крису. Но сам, при этом, испытывал довольно противоречивые эмоции. Ненависти в нем не было и в помине, как и внезапной родительской любви. А необоснованное, с его точки зрения, недоверие Криса к нему лишь отталкивало.

Но сегодня Крис вёл себя по-другому, более дружелюбно. Пытался завязать разговор и, если бы Брайан не был настолько поглощён своими идеями, он бы мог заметить эти попытки.