– Меня он, к сожалению, не послушает.
“Почему же интересно?” – пронеслось в голове у Майка, а мистер Уайт продолжил:
– А тебе он доверяет и прислушивается к твоему мнению.
– Увы, не всегда. А если Вы о его общении с Кристианом Старом, то ничем не смогу помочь. Я уже говорил с ним, и его позиция по этому поводу осталась неименной.
– Вот как, – задумчиво проговорил мистер Уайт, совсем не удивляясь, как показалось Майку. Впрочем, его лица, обращённого к озеру, все равно не было видно. – Значит, придётся действовать моими методами, раз уж по-хорошему не выходит.
– Что Вы имеете в виду?
– То же, что и раньше: я не намерен больше терпеть его присутствия в жизни Брайана, а потому сделаю все – вплоть до его физического устранения.
– Чем он Вам так не угодил? Не то, чтобы я был от него в восторге, но все же…
– Он знает обо мне неудобную для меня правду. И рано или поздно он заговорит. И хорошо, если в таком случае он заявится напрямую ко мне или к тебе. А если, к примеру, к Брайану или ещё к кому похуже? Если уже не рассказал.
– Не рассказал, – с уверенностью сказал Майк, переводя усталый взгляд на пожилого мужчину. – Брайан бы не стал скрывать от меня. Он бы потребовал ответов. Думаю, что для Кристиана эта правда также неудобна, как и для Вас. Хоть и по другому поводу.
Майк замолчал, устремляя взгляд вдаль на гладь озера, подернутую коркой льда, которая успела совсем истончиться за эти пару дней оттепели. Если бы кто-нибудь только знал, как ему надоели бесконечные интриги, обманы и замалчивания. Он достал сигарету и закурил. Он знал, что мистер Уайт на дух не переносил запах сигаретного дыма, впрочем, как и почти всех, кто его окружал. Знал он также, что тот не скажет ему ни слова, а лишь отойдёт на пару шагов и отвернёт голову в противоположную сторону. Майк в душе каждый раз радовался этой небольшой победе. Ведь все остальные битвы он сдавал без боя. Ради сына, ради призрака Кэтрин, которая все время присутствовала в его жизни незримой тенью. И из-за которой он сам уже давно был похож на тень. Но в душе никогда не переставала теплиться надежда. А, впрочем, даже, если бы ее вдруг отняли, он бы все равно ни о чем не жалел.
Сигарета уже почти догорела в его руках, хоть он не сделал и пары затяжек, наслаждаясь своим мимолетным превосходством.
– Хватит этой драмы, – прервал мистер Уайт его внутреннее ликование, не выдержав. То ли оттого, что замёрз стоять на промозглом ветру, то ли – потому что его стали изнутри пожирать его собственные мысли, которые были тем отчетливее, чем тише было вокруг. – Ты должен поговорить с Брайаном ещё раз и заставить его не общаться с этим мальчишкой.
Он повернулся обратно к Майку и гневно воззрился на него с высоты своего не маленького роста.
– Я не стану этого делать. К тому же, зная характер Брайана, он с удовольствием сделает все наперекор.
– Тебе, я вижу, совсем наплевать на его здоровье, – зашёл мистер Уайт с другой стороны, все же теряя терпение. – Это общение может спровоцировать новые приступы.
– Ваши таблетки, – Майк резко выделил эту фразу интонационно, – исправно действуют. И я Вам напомню, если Вы, вдруг, забыли, что именно Вы подсадили моего сына на эту дрянь!
Они со злобой уставились друг на друга, напоминая двух разъяренных быков.
Мистер Уайт первым проявил самообладание и сказал, как можно спокойнее:
– Это лекарство уже тогда имело доказанную эффективность.
– И поэтому Вы дали его пятилетнему ребёнку!
– Его состояние вызывало у меня опасения. И ты прекрасно знаешь и знал тогда, что это было необходимо.
– Я знаю только то, что тогда я струсил, вместо того, чтобы запретить эксперименты над ним, а ещё лучше – увезти его подальше.
– Но ты не сделал ни того, ни другого, – заключил мистер Уайт с неким удовлетворением. Он привык, что все вокруг поступают так, как хотел он.
Майк не сразу нашёл, что ему ответить. Чаша весов вновь была не на его стороне, и он был вынужден поумерить свой пыл.
– Что Вы хотите, чтобы я сделал?
– Сделай так, чтобы этот Кристиан исчез из нашей жизни. И предварительно внуши ему, что не стоит рассказывать чужие секреты. Как ты сделаешь и то, и другое, меня мало волнует. Но советую тебе постараться. Иначе я им займусь. А у меня, повторюсь, уже будут совсем другие методы.
– Только не впутывайте в это Брайана. Достаточно того, что я готов и дальше работать на Вас, – озвучил Майк свой утвердительный ответ, прежде чем, как обычно, уйти не прощаясь.
Глава 7
Хлопнула входная дверь и миссис Уайт настороженно вскинула голову. Было уже далеко за полночь, а ее мужа все не было дома. Впрочем, так бывало довольно часто. По правде говоря, ее давно перестало интересовать время, кода он приходил. Ей хватало того, что каждый раз по возвращении, за очень редким исключением, он поднимался на второй этаж, чтобы пройти в ее комнату и кратко поцеловать в лоб. А она никогда не ложилась, пока не услышит заветный хлопок двери и шум, поднимающихся по лестнице шагов.
Но в этот раз муж так и не появился в ее комнате и миссис Уайт знала, что он наверняка закрылся у себя в кабинете, готовый провести там всю ночь до самого утра.
Так оно и было. Мистер Уайт вошёл в темную комнату и плотно затворил за собой дверь, прокрутив позолоченный замок 2 раза до упора. Свет он так и не зажег, предпочитая наблюдать за слабой полоской луча от только что взошедшей луны. Но и она исчезла, едва он успел расположиться на широком кожаном диване.
Не совсем важно, что послужило причиной, возможно, разговор с Майком или особый вид тоски, который бывает накрывает даже самых невозмутимых из нас, вот только в этот вечер (а вернее, уже ночь) мистер Уайт был в том самом расположении духа, когда тянет обдумать свою прошедшую жизнь и, возможно, понять, почему она сложилась так, а не иначе.
Итак…
Джордж Гордон Уайт родился и рос в бедной семье, а потому всегда стремился не только к финансовой независимости, но и к финансовому достатку. С малых лет он пытался заработать любым способом. Сначала разносил почту по ближайшим домам, но доходов от этого едва ли хватало на сладости и мороженое, хоть он и очень старался не тратиться по пустякам. Потом была билетная касса местного кинотеатра, а бонусом – лучшие киноленты тех лет. Некоторые он смотрел так много раз, что знал буквально наизусть. Бывало, он раздавал рекомендации, что стоит смотреть, а что нет. За что получал на чай от благодарных зрителей и на орехи от администратора кинотеатра. Тогда же он понял одну простую истину: если выходить за рамки дозволенного, можно, как нарваться на неприятности, так и получить поощрение. Даже одно и то же твоё действие может иметь совершенно разный отклик у разных людей. И только ты сам решаешь, какой из них для тебя важнее. А ещё, столкнувшись с, по его мнению, вопиющей несправедливостью, он для себя решил, что когда-нибудь обязательно будет работать сам на себя и поступать так, как только он считает нужным.
